Тезка, молодец, свечечку задул. И то, зачем свеча, если за дверью лампочка в десять свечей?
Он шел крадучись, но голос из-за двери обратил все предосторожности в прах:
– Эй, электротехники! Заходите, не бойтесь! Я целиком – ваш!
Арехин на мгновение замер, потом сделал знак тезке Он: я пойду один.
Тезка понял, поднял маузер – если что, не подведу,
отомщу за смерть.
Приятно сознавать…
Арехин вздохнул, шагнул к двери. Открыл медленно, вошел тоже медленно, руки держал перед собой, чтобы видно было – пустые.
Под ногами сосновые опилки, будто в мастерской гробовщика. Не очень свежие, где ж их, свежих, взять, но и не совсем древние. Еще лизолом пахло, хлоркой. Маскирует кровь. И для дезинфекции, вероятно, тоже.
– Не опасайтесь, я говорю, – голос шел из-за ширмы в углу. Туда же шел и электрический провод. – Я и сам думал обратиться куда следует, только решить не мог никак, куда, все-таки, следует.
Ширма отодвинулась, открывая говорящего, которым, конечно, был давешний подвальный жилец. А рядом стоял странный аппарат – резиновые трубки, моторчик, маховик – машинерию Арехин разглядывать не стал, не она главная. Главной здесь была голова на железной шее. К ней и шли трубочки.
– Это…
– Это очередной опыт, умеренно удачный. Но разве можно работать в такой обстановке – повел рукой подвальный жилец. – И вдобавок ко всему – перебои с электричеством. А они больше трех часов без электричества не могут.
– Они?
– Подопытные. Лиза, Лиза! – заговорил он громко, – ты еще слышишь меня?
И тут голова открыла глаза – всего на мгновение, но и этого было достаточно.
– Видите, умирает, – констатировал подвальный жилец. – Нет, я непременно должен получить лучшие условия. Лабораторию. Или даже целый институт. Представляете, что можно будет сделать в институте?
– Что?
– Да что угодно. Пересадить голову на новое, молодое тело. Или подшить человеку жабры акулы – пусть покоряет моря. Или просто продлить жизнь лет так на двести-триста. Заманчиво?
– Заманчиво, – сказал в раздумье Арехин.
– А то, что пришлось для опытов использовать людей, то опять же из-за плохих условий. Вы ведь сотнями расстреливаете, и все больше молодых, крепких. Я отберу среди них столько, сколько потребуется, и в институте, прямо в операционной и проведу нужные действия. А то прямо как идиот, право, бегаешь по городу с головой в одной руке, запасом крови в другой… Нет, если я занимаюсь делом государственного значения, государство просто обязано создать мне условия, разве не так?
– Пожалуй, вы правы, пора государству сказать свое слово, – и Арехин выхватил из внутренних карманов маленький вороненый пистолет. Два выстрела – по коленям.
Вбежал тезка Он с маузером наготове.
– Где? Куда?
– Никуда, – Арехин туго бинтовал раны упыря.
– Это зачем?
– Приказ взять живым, – вздохнул Арехин.
– Приказ товарища Оболикшто?
– Берите выше, Александр. Много выше. Взять живым, стрелять только по ногам. Вот мы приказ и исполнили…
