В то время мне казалось, что эта идея возникла из ниоткуда, и я не знала, что она станет для меня настолько важной. Мне не приходило в голову, что я от чего-то убегаю или, наоборот, за чем-то гонюсь. Мне не приходило в голову, что со стороны это будет смотреться эгоистично. Что касается цинний и наречения тропы в честь себя, любимой, – мне просто надоело быть в глазах других жадной грязнулей с поехавшей крышей, жалкой букашкой, полным ничтожеством. Я хотела, чтобы меня считали чем-то большим. Чтобы люди знали, кто я такая на самом деле – что я никакая не Зинния Тейлор Убийца.
Но тогда я всего этого не знала. Я знала лишь то, что должна это сделать. Должна, и всё тут. И мне нужно поторопиться, чтобы успеть сделать это до конца лета, потому что своим извращённым умом я верила, что если к тому времени я не завершу своё дело, то произойдёт нечто ужасное. Что бы это ни было, это будет карой за убийство тёти Джесси. Я решила, что Бог даёт мне шанс – всего один шанс – искупить мой грех.
Стоит идее вроде этой укорениться в моей голове, как она разрастается, словно лопухи на берегу реки. И мне не было причин беспокоиться о том, что мои братья или сёстры захватят мою тропу. Через несколько дней после того, как они расчищали её от мусора, они утратили к ней интерес, и она снова стала моей.
В воскресенье, на следующий день после того как я получила в подарок пробки, я копалась в своём огороде, когда к нам снова заехал Джейк. Он сказал, что заглянул к нам лишь на минуту. В его руке была маленькая коробочка с пробитыми в ней отверстиями.
– Вот, – сказал он, сунув её мне под нос.
Содержимое моего желудка закрутилось колесом, как носки в сушилке стиральной машины. Подарок от Джейка. Но в следующий миг я подумала: «Опять двадцать пять». Ещё один Томми Салями подкупает меня подарками, чтобы подлизаться к Мэй. Нет, меня больше не проведёшь.
– Открой! – сказал он. – Это тебе. Это термометр.
Я подняла крышку и тотчас вернула на место.
– Очень смешно, – произнесла я, возвращая ему коробочку. – Это больше похоже на сверчка.
Почему у него такой настойчивый вид? Зачем ему лишние труды, когда Мэй сама из кожи вон лезет, стараясь привлечь его внимание?
– Которое из этих окон твоё? Где твоя комната? – спросил он.
Я нехотя подыграла ему, притворившись, будто не знаю, что на самом деле ему нужно.
– Вон там, наверху. Я делю её с Бонни, Гретхен и… Мэй.
– Где твоя кровать?
– Возле вон того окна. Кровать Мэй возле другого окна.
Но он даже бровью не повёл, когда я упомянула её имя. Довольно! – хотелось мне крикнуть ему. Хватит притворяться! Довольно!
– Отлично, – сказал он и повёл меня к растущему рядом с домом дубу, ветви которого стучали в окно нашей спальни. – Видишь это дерево?
Он открыл коробку и наклонил её к стволу. Сверчок выскочил и вцепился в кору. Джейк был явно очень доволен собой.
– У тебя есть часы возле твоей кровати? С секундной стрелкой? – спросил он.
– Есть.
– Сегодня вечером, если ты услышишь этого сверчка, сосчитай, сколько раз он прострекотал за минуту, раздели это число на четыре и прибавь тридцать семь, и ты получишь точную температура. Разве это не круто?!
Мэй появилась после того как грузовик Джейка исчез из вида.
– Это был Джейк? Куда он поехал?
– Понятия не имею.
– Что он хотел? Что сказал?
– Всякую ерунду. Ничего особенного.
– Он спрашивал про меня? – спросила Мэй.
