Читать онлайн Максим Полухин - Тайная жизнь дачных участков СНТ «Ромашка». Сборник детективов

В тихом дачном товариществе, где каждый участок – мир порядка, привычная идиллия рушится из-за отравленной воды. Неожиданно подозрение падает на того, кто больше всего ценит эту упорядоченность. Оскорбленный и полный решимости, он начинает собственное расследование, используя свой острый аналитический ум и старые бухгалтерские методы для наведения порядка в хаосе дачных тайн. Погружаясь в скрытую жизнь соседей, он сталкивается с сетью мелких конфликтов и глубоких обид, обнажая темные стороны обыденности. Чем ближе он подбирается к разгадке, тем сильнее чувствует опасность, обнаруживая нечто, что навсегда меняет представление о привычном месте. Сможет ли педантичный следователь-самоучка найти истину и восстановить справедливость в мире, где за каждым забором скрывается своя тайна?

Ровно в семь утра Иван Петрович Кравцов выбрался из своей скромной дачи на участок номер пятнадцать, сжимая в левой руке потертый кожаный блокнот, а в правой – измерительную ленту, которая служила ему верой и правдой уже двадцать лет. Майское утро встретило его прохладной свежестью и запахом влажной земли, смешанным с едва уловимым ароматом цветущей вишни. Он остановился на пороге, вдыхая этот коктейль запахов, который стал для него своеобразным эликсиром жизни за последние два года.

Первым делом Иван Петрович направился к центральной клумбе, где в строгом геометрическом порядке располагались розовые кусты. Каждый куст находился точно в метре от соседнего, каждая лунка выкопана по заранее рассчитанной схеме. Он достал из нагрудного кармана потрепанную линейку и проверил расстояние между двумя крайними растениями – девяносто восемь сантиметров. Записал в блокнот аккуратными цифрами: «7 мая, 7.03 – роза „Королева Елизавета“, отклонение 2 см к югу».

Методично, словно проводя аудиторскую проверку, которой занимался всю свою трудовую жизнь, Иван Петрович обошел каждую грядку, каждый куст, каждое деревце. Его пальцы скользили по листьям, проверяя их на ощупь – нет ли признаков болезни, достаточно ли влаги, не завелись ли вредители. В углу участка, рядом с новенькой теплицей из поликарбоната, росли помидорные рассады, которые он с особой нежностью называл «Алешины любимчики».

– Ну что, мои дорогие, – прошептал он, склоняясь над нежными зелеными ростками, – как дела сегодня?

Алеша обожал помидоры. Мог съесть килограмм за раз, посыпав их солью и съедая прямо с куста. «Папа, а почему у тебя такие невкусные помидоры в магазине покупаешь?» – спрашивал он в детстве. С тех пор Иван Петрович выращивал только лучшие сорта, изучал агротехнику, экспериментировал с подкормками. Но теперь некому было их есть.

Он достал из заднего кармана джинсов небольшой прибор для измерения кислотности почвы и аккуратно воткнул его в землю рядом с одним из саженцев. Цифры на дисплее показали 6.8 – идеальный уровень для томатов. Иван Петрович удовлетворенно кивнул и записал показания в свой блокнот, где на каждой странице была начерчена схема участка с пронумерованными зонами. Следующим пунктом его утреннего ритуала был осмотр системы капельного полива. Два года назад, когда боль утраты была еще свежей и острой, как скальпель хирурга, он установил эту систему собственными руками. Каждая трубка, каждый эмиттер были рассчитаны и установлены с математической точностью. Иван Петрович присел на корточки возле главного таймера и проверил настройки: полив в 6.30 и 18.00, продолжительность – тридцать минут для овощных культур, пятнадцать – для цветов.

– Все правильно, – пробормотал он себе под нос, поправляя очки. – Система не подведет.

В отличие от людей, добавил он мысленно, но сразу же устыдился этой горькой мысли.

Солнце поднималось выше, и утренняя прохлада постепенно уступала место теплу. Иван Петрович снял легкую ветровку и аккуратно повесил ее на крючок, который специально для этого вбил в стенку сарая. Каждая вещь должна была иметь свое место – так он жил всегда, а после смерти сына это стало не просто привычкой, а жизненной необходимостью. Порядок в вещах помогал сохранить хоть какой-то порядок в душе.

Он направился к проблемному розовому кусту, который уже неделю вызывал у него беспокойство. Роза «Дабл Делайт» – белые лепестки с малиновой каймой – была любимицей его покойной матери. Именно такие розы росли в ее палисаднике в деревне, где Иван Петрович провел детство. Теперь куст выглядел нездоровым: листья желтели, бутоны мельчали, стебли теряли упругость. Опустившись на колени прямо в землю, не обращая внимания на то, что брюки могут испачкаться, Иван Петрович осторожно раздвинул нижние ветки и заглянул к основанию куста. Земля была подозрительно сухой, несмотря на исправно работающую систему полива. Он взял пригоршню почвы и растер ее между пальцами – слишком плотная, воздух плохо проходит к корням.

– Так, значит, дренаж нарушен, – констатировал он, доставая из кармана карманный pH-метр. – Посмотрим на кислотность.

Прибор показал 7.8 – слишком высокий уровень для роз. Иван Петрович нахмурился и записал показания в блокнот, тут же составляя план лечения: разрыхлить почву, добавить торф для снижения pH, возможно, пересадить куст в более подходящее место. Он работал с той же методичностью, с какой когда-то сводил баланс в своей бухгалтерии – каждая цифра должна была сойтись, каждая проблема – иметь решение. Людмила не понимала его одержимости садом. «Ты превратился в какого-то маньяка, – говорила она во время их редких и все более холодных разговоров. – Живешь среди этих грядок, как отшельник». Она не понимала, что этот сад – единственное место, где он еще мог что-то контролировать, где его действия имели смысл и результат. В городской квартире все напоминало об Алеше: его комната, нетронутая уже два года, фотографии на холодильнике, его любимая кружка в серванте. Здесь же, среди грядок и цветов, боль притуплялась, становилась более терпимой.

Разгибая затекшую спину, Иван Петрович заметил движение в окне соседского дома. На участке номер четырнадцать, за невысоким деревянным забором, жила Зинаида Михайловна – разведенная женщина лет сорока пяти, работавшая медсестрой в городской поликлинике. Она стояла у кухонного окна с полотенцем в руках, явно наблюдая за его утренним ритуалом.

Их взгляды встретились, и Иван Петрович почувствовал неожиданное тепло, разлившееся по груди. Зинаида Михайловна была привлекательной женщиной – не броской красавицей, но в ней была какая-то особенная теплота, которая читалась даже в ее взгляде. Темные волосы с едва заметной сединой у висков, добрые карие глаза, мягкие черты лица. Она носила простую домашнюю одежду, но всегда выглядела опрятно и женственно.

– Доброе утро, Иван Петрович, – помахала она рукой из окна. – Как дела у ваших помидорчиков? – Доброе утро, Зинаида Михайловна, – ответил он, чувствуя, как краснеют щеки. – Растут потихоньку, стараются. – А роза что-то плохо выглядит, – заметила она, указывая на проблемный куст. – Может, земля не подходит?

Иван Петрович удивился ее наблюдательности. Большинство соседей едва замечали, что происходит на их собственных участках, а она разглядела проблему с его розой с расстояния в двадцать метров. – Да, кислотность повышена, – признал он. – Буду лечить. – Если что, у меня есть хороший торф, прошлогодний, – предложила Зинаида Михайловна. – Могу поделиться. – Спасибо, очень любезно с вашей стороны.

Эти простые, житейские слова отозвались в его душе неожиданно сильным эхом. Когда в последний раз кто-то предлагал ему помощь просто так, без всяких задних мыслей? Людмила в последние месяцы общалась с ним только по необходимости, да и то через силу. А тут – незатейливое соседское участие, обычная человеческая доброта.

Но сразу же за теплом пришло чувство вины. Он женатый мужчина, пусть и несчастливо. Нельзя позволять себе такие мысли, такие чувства. Это предательство по отношению к Людмиле, к памяти об их совместной жизни, к сыну…

– Мне пора на работу, – сказала Зинаида Михайловна, исчезая из окна. – Удачного дня! – И вам того же, – отозвался Иван Петрович, но она уже не слышала.

Он остался один со своими смутными чувствами и розой, которая требовала лечения. Достав из сарая мотыгу, он принялся осторожно рыхлить землю вокруг куста, стараясь не повредить корни. Физическая работа помогала – руки были заняты делом, а мысли постепенно возвращались в привычное русло. Внезапно утреннюю тишину разорвали громкие голоса со стороны соседнего участка. Иван Петрович выпрямился, прислушиваясь. Голос председателя садового товарищества Галины Николаевны звучал особенно резко и негодующе, а отвечал ей мужской голос – спокойный, но с заметной ноткой превосходства.

– Это безобразие! – кричала Галина Николаевна. – Вы не имеете права ломать наши традиции! – Уважаемая Галина Николаевна, – отвечал мужской голос с едва заметным акцентом, – я действую в рамках закона. У меня есть все необходимые разрешения.

Иван Петрович отложил мотыгу и, стараясь быть незаметным, направился к забору, отделявшему его участок от места конфликта. Через щель между досками он увидел Галину Николаевну – массивную женщину лет пятидесяти пяти, облаченную в свой фирменный синий костюм с множеством карманов, который она носила на все официальные мероприятия. Ее лицо пылало от негодования, а в руках она сжимала папку с документами.

Напротив нее стоял мужчина, которого в СНТ уже окрестили «олигархом» – Степанов. Высокий, ухоженный, одетый в дорогой спортивный костюм и белоснежные кроссовки, он выглядел так, словно сошел с обложки журнала для успешных бизнесменов. Рядом с его участком поблескивал черный «Мерседес» последней модели.

– Разрешения! – фыркнула Галина Николаевна. – Да знаю я, как эти разрешения получаются! Клуб наш построен еще в семидесятых, там полвека проходили собрания, праздники отмечали, дети в кружках занимались! – Именно поэтому, – невозмутимо ответил Степанов, поправляя дорогие солнечные очки, – здание давно пора снести. Посмотрите сами – крыша течет, фундамент осел, электропроводка советских времен. Это просто небезопасно. – А спа-центр ваш безопасен, да? – В голосе председателя звучала нескрываемая ирония. – Для кого он будет доступен? Для наших дачников с пенсией в пятнадцать тысяч?

Степанов улыбнулся – белозубой улыбкой человека, привыкшего получать желаемое. – Галина Николаевна, вы мыслите слишком узко. Спа-центр – это инвестиция в будущее всего товарищества. Повысится престиж района, вырастут цены на недвижимость. Все только выиграют. – Ага, вырастут цены, а потом наших стариков вытеснят новые богатеи, – огрызнулась Галина Николаевна. – Я вас насквозь вижу, голубчик. Вам наше товарищество не нужно, вам земля нужна. Степанов на мгновение утратил свое спокойствие – что-то хищное мелькнуло в его глазах. – Осторожнее с обвинениями, уважаемая. Клевета – дело наказуемое. А что касается земли… – он окинул взглядом окрестности, – ну посмотрите сами. Половина участков заросла бурьяном, дома разваливаются, инфраструктура времен Брежнева. Может, действительно пора что-то менять?

К спорящим стали подтягиваться другие жители. Иван Петрович узнал несколько лиц: Марию Ивановну с участка номер восемь, которая держала кур и постоянно ругалась с соседями из-за того, что птицы разбегались по чужим грядкам; Николая Семеновича, бывшего военного, чей участок был образцом порядка, не уступавшим по аккуратности саду Ивана Петровича; молодую пару с близнецами-дошкольниками, фамилия которых ускользала из памяти.