– Не сегодня, к сожалению, – покачал головой Дик. – У меня есть неотложные дела. Возможно, завтра или послезавтра я смогу воздать должное местному повару. Уверен, не пробовал ничего подобного с тех самых пор, как вы переманили сюда этого галлийца, Анри Лантье, у баронессы Саттон. Помню, как сильно она сокрушалась по этому поводу, бедняжка.
Сделав шаг вперед, Ричард склонился к уху Джеймса и сообщил ему доверительно: – Но все, что ни делается, к лучшему. Вы слышали, леди Саттон посчастливилось нанять самого Дени Мерсье. Он тоже галлиец, но готовит как бог. Мне довелось сравнить творчество этих кулинаров и… – Дик весьма фамильярно похлопал Джеймса по плечу, случайно задев печать, которая при этом упала на пол. – Прошу прощения, я очень неловок, – сказал он, поднимая упавший предмет и ставя его обратно на борт стола. – Так вот, мне довелось сравнить шедевры Лантье и Мерсье. Разница такая же, как между мастером и гением. Но это ничуть не умаляет достоинства мистера Лантье. И я безмерно рад, что отныне смогу воздавать должное блюдам, приготовленным обоими поварами. А теперь прошу позволить мне откланяться. Вопрос взноса улажу при следующем визите.
Учтиво поклонившись, Дик распрощался со всеми и покинул клуб, оставив Джеймса в полном недоумении относительно происходящего.
– Я не понял, – произнес Олли. – Он просто принес печать и ушел?
Граф некоторое время смотрел на свою добычу, а потом его осенила догадка.
– Полиция! Сейчас может явиться полиция! – сообщил он, чувствуя, как его охватывает азарт от новой рискованной игры. – Вряд ли у них будет ордер, но компромат нужно спрятать. Дик, если я правильно понял, сыграл с нами изрядную шутку. Постарайтесь отвлечь полицейских, а я вынесу печать через черный ход или… нет. Там тоже могут ждать… – Джеймс на мгновение задумался, а потом сообразил, что следует делать, и приказал встревоженным «весельчакам»: – Всё, идите развлекайтесь, а я – в библиотеку. Придет полиция, задержите их хотя бы на пять минут.
В библиотеке был стол с письменными принадлежностями. Джеймс запер за собой двери и, схватив лист бумаги, принялся строчить письмо сэру Артуру о ненадлежащем поведении его племянника и о том, что он, граф Сеймурский, с почтением и наилучшими пожеланиями возвращает уважаемому судье его собственность, оставляя наказание виновного на личное усмотрение сэра Артура. Теперь, если полиция и поймает Джеймса с печатью, всегда можно отговориться тем, что он собирался ее возвращать.
– Эх, Дикки, Дикки, Дикки, – пропел граф, запечатывая послание, и потом добавил: – С тобой удивительно весело иметь дело.
Когда он выглянул из библиотеки, полиция по-прежнему не появлялась. Что странно. По логике вещей представители властей уже должны были нагрянуть. Вернувшись в библиотеку, Джеймс покрутил в руках трофей и… рассмеялся. Порвав в клочки письмо судье, граф написал новое, поставил на него оттиск печати, а потом позвал слугу и велел прислать экипаж.
– Полиция отменяется! – объявил он, выходя в общий зал, где все оживленно обсуждали происходящее. – Но мне нужно уехать! Завтра меня не ждите – приглашен на прием к миссис Эйнард. До встречи послезавтра!
Он знал, где живет Дик Кавендиш. Джеймс все про него знал. И про него, и про его семью, ведь про врагов принято знать больше, чем про друзей.
К удовольствию графа, ему не пришлось ехать на улицу Святого Джона. Стесненный в средствах Дик отправился пешком и был настигнут на полпути к дому. Велев водителю остановить экипаж, Джеймс выбрался из салона и поднял руку к шляпе, приветствуя Ричарда.
