Ощущение голода усиливалось, обостряя все чувства. Ему срочно требовалась еда, требовалось мясо.
По привычке облизав кончиком языка бугор, оставшийся от среднего пальца левой руки, дровосек взмахнул топором и мощным ударом срубил ветку ели, висящую на уровне груди.
Мужчина неторопливо осмотрелся по сторонам. Рядом не оказалось ни одного живого существа. Даже птицы примолкли. Лес был мёртвым. Нехорошо!
Почесав затылок обухом топора, подозрительный тип двинулся дальше, сшибая носками ботинок корявые поганки.
Видимость ухудшилась. Солнечные лучи постепенно блекли. Теперь приходилось щуриться, чтобы не сбиться с дороги.
Впереди возникла поляна, служащая его условным ориентиром – до хижины оставалось чуть-чуть.
Откровенно говоря, охота сегодня не удалась. Да и как бы ей прилично сложиться, если во всей округе не нашлось дичи?
Мужчина вышел на луг, легко покручивая топором, со свистом впивающимся в воздух.
Вдруг он выцепил взглядом крупный затенённый предмет, валяющийся в траве у срубленной сосны. Осторожным шагом татуированный хмырь приблизился к объекту и смог опознать его.
Это была туша рыжей коровы, разрезанная на две части в области вымени. Над раной, из которой вывалились кишки, кружил жужжащий рой мух.
Изучив труп внимательнее, дровосек заметил, что из тела животного выдраны большие куски плоти, а также обнаружил следы чьих-то зубов, по форме не похожих на человеческие.
Он ухмыльнулся и, посмотрев на появившийся в небе месяц, подытожил:
– Выходит, я не единственный мясник в здешнем лесу…
10
Пятница, девятое июня
Данил, как и его друзья, не выспался. Когда объявили подъём, Осипову, вырванному из сладкого сна, захотелось поглубже зарыться в нагретое за ночь пространство под одеялом и продолжить путешествие по стране грёз.
Хриплый и противный голос Галины Семёновны резал слух и выводил из себя. “Дерьмовенькое начало дня” – подумал Данил и, спрыгнув с кровати, напялил на себя одежду.
Савве же подобное давалось куда сложнее. Он еле застегнул ширинку на штанах и теперь натужно влезал в футболку.
– Хей, жиртрест, зачётные сисяндры! – насмехательски обратился к очкарику хулиган с зелёным ирокезом. – Семенович бы обзавидовалась!
– Ога. Размерчик нефиговый, – гоготнул Забит и дал корешу “пять”.
Пухляш покраснел и, повернувшись спиной к мальчишеской спальне, скрыл-таки своё дряблое тело под тканью.
Федя, заметив, что Осипов закипает от очередной провокации, сказал:
– Даня, не ведись на них! Пусть подавятся от злости…
Осипов проскрипел зубами, но прислушался к приятелю и выдохнул.
Несколько минут промучившись с заправкой постели, он дождался Дубовцева с Бабуриным и выбрел в зал.
Посмотрев в окно, Данил увидел красивый рассвет. Из-за макушек сосен и елей выплывало солнце. Лучами света оно разгоняло тьму и осыпало золотом зелёную хвою. Уходящая ночь задержалась лишь в вышине, где небо оставалось тёмно-синим.
– Все спускаемся на зарядку! – раздался приятный, не сравнимый с воспитательским, голос Инны.
Осипов с товарищами послушно проследовал вниз по лестнице на первый этаж, откуда выбрался на улицу.
Утренняя прохлада заставила мальчика съёжиться и тщательно растереть плечи руками.
Гимнастика стартовала с бега вокруг корпуса. Здание полагалось обогнуть восемь раз, однако некоторые откровенно халтурили, останавливаясь за углом и выжидая, пока одноотрядцы преодолеют дистанцию. В концовке они подключались к общей массе, силясь сымитировать уставший вид.
