Все это тотчас же отметили Азизов и Семин. Они внимательно оглядели комнату, прошлись по ней, осмотрели запоры на окнах.
– Когда наступила смерть? – спросил полковник дежурившего в помещении сотрудника.
– Труп обнаружили в начале восьмого утра. У соседей есть корова, и старик ежедневно брал молоко. Приносила его девочка, соседская дочка. Она пришла и сегодня…
– Понятно, – перебил Азизов. – Как обнаружили рацию?
– Врачу, который прибыл констатировать смерть, показалось странным: на столе раскрытый Коран, рядом лист бумаги с группой цифр. Война, люди насторожены, вот он и дал знать в милицию. Оттуда приехали, вызвали специалистов…
– Кораном пользовались, чтобы зашифровать сообщение?
– Так точно. Видимо, старик работал, почувствовал себя плохо, прилег; ему стало хуже, пополз к окну. Не добрался.
– Причина смерти?
– Паралич сердца… Так вот, обнаружив шифровку, стали искать средства связи. Тогда-то и нащупали лаз в подполье и тайничок.
Азизов не дослушал. Семин, разглядывавший что-то в углу, обернулся, кивком подозвал начальника. Полковник подошел и увидел на вешалке каракулевую папаху.
– Коричневая, – сказал Семин.
Азизов кивнул.
– А… синий костюм? – Он беспокойно оглянулся.
Семин прошел к гардеробу, который находился в противоположном конце комнаты, отпер дверцу.
– Есть?
– Есть.
– Карманы! – сказал Азизов.
Семин обыскал одежду. Из внутреннего кармана висевшей на спинке стула тужурки он извлек и передал полковнику желтый замшевый бумажник.
Азизов облегченно вздохнул.
– Хорошо, – сказал он. – Распорядитесь, чтобы сюда для опознания трупа были доставлены вдова Сухова и заведующий чайханой.
– Ясно. – Семин вышел.
Азизов подошел к подоконнику, уселся, достал папиросы и закурил. Несколько минут он находился в раздумье, вертя в руках обожженную спичку, потом, видимо, приняв решение, подозвал сотрудника.
– Фотограф?
– На месте, товарищ полковник.
– Слушайте внимательно… лучше запишите, это очень важно. Значит так: наденьте на покойника сорочку, синий шевиотовый костюм, что висит в шкафу, и вот ту папаху, на вешалке, видите?.. Затем посадите его на стул и сфотографируйте. С нескольких ракурсов. Он должен быть как живой. Пусть снимок подретушируют, но чтобы все получилось как надо.
– Понятно, товарищ полковник.
Азизов поглядел на часы.
– Потом положите покойника на пол в прежней позе. Снимки жду в два часа дня.
– Ясно. – Сотрудник торопливо заканчивал запись.
В середине дня Азизов и Семин вновь отправились в больницу.
Азизов продолжал допрос.
– Арестованный Щуко, занимаясь вашим делом, я не раз спрашивал себя: почему кому-то вздумалось пристать к вам в трамвае, обвинить в краже, поднять скандал, вызвать милицию?
– Но я же вытащил бумажник!
– На минуту согласимся с этим. Допустим, что вы говорите правду и действительно совершили кражу. Но вот ведь как странно ведет себя потерпевший. То он вопит на весь трамвай и, вцепившись в вас, тащит в милицию, то вдруг исчезает, когда вас арестовывают. Чем вы объясните, что потерпевший не явился в отделение милиции?
– Не знаю.
Азизов вынул только что доставленную фотографию Седобородого, протянул арестованному.
– Он?
– Да, – сказал Щуко, – это тот самый человек, у которого я стащил бумажник.
– Рад, что узнали его. А теперь не хотите ли, чтобы я объяснил, почему он сбежал?
Щуко молчал.
Азизов переглянулся с Семиным. Тот достал из портфеля фотографии десятка мужчин, разложил в ряд на двух сдвинутых перед кроватью табуретах, прошел к двери.
