Марк снова вспомнил Берлин: «Наверное, сейчас там идут дожди? Мама и отец даже не знают, где я. Придется пока не рассказывать про работу, про увольнение. Вообще пока лучше им не звонить».
Выпив чуть меньше полбутылки, Марк заметил, что последнее время стал часто выпивать, и упаковал вино в рюкзак. «Плохо это, – подумал он, – так и алкоголиком-одиночкой можно стать».
…Наутро в палатке было ужасно жарко – даже в семь утра.
Марк понял, что больше не хочет бегать по острову и ничего не делать или заниматься непонятно чем. Все купленные романы он прочитал и пустил на вечерние костры. Вернуться в хмурый и дождливый Лондон, да еще и без работы и жилья? Не такое настроение. Все-таки можно попробовать задержаться на Майорке, может, что-то да произойдет. И менять страшно, и оставлять так нельзя.
Он немного позагорал, поплавал и вдруг заметил лежащую на солнышке девушку. Марк решил, что самому мазать спину кремом от загара неудобно, надо попросить ее помочь. Увы, она ответила, что не знакомится на пляже.
На нет и суда нет. Пришлось собрать вещи и двинуться в сторону променада, чтобы позавтракать: в машине еды больше не осталось.
Прогуливаясь по городку, Марк пытался улыбаться в ответ на улыбки прохожих – прямо как в Германии. Каждый идущий навстречу мог поздороваться и улыбнуться – как дома, где он провел детство и юность. «Я скучал по вам, мои дорогие», – думал Марк, вспомнив родной Берлин и тихий район Шарлоттенбург, где жил.
Наблюдая за бесконечной болтовней и работой ресторанных зазывал, Марк даже немного им позавидовал: они могут выдержать целый день на жаре в штанах и рубашке, да при этом еще и работать. Толпы людей уже бежали на пляж с надувными кругами и большими сумками, по-видимому, с едой. На пляже надували сапы, лодки и круги, распаковывали зонтики. Прогуляться вдоль воды было уже невозможно: на каждом шагу дети лепили замки из песка, играли в воде. Дети есть дети: орут и резвятся.
«Сменил шило на мыло, – подумал с сожалением Марк. – Так и буду весь отпуск искать место поспокойнее. В отеле были старики, тут – детские сады и суета, как на рынке в Стамбуле. Как жалко этих пап и мам! Приехали в свой единственный в году отпуск на море, а отдохнуть не получается. И меня это ждет в будущем?»
В зоне S’illоt было необыкновенно красиво, хотя и очень людно. Но все же это лучшее место из всех приморских деревень. Большой променад, туристы перемешиваются с местными, те и другие живут своей жизнью, не мешая и не замечая друг друга.
Пробиваясь через толпу, Марк нашел кафе и занял столик под тентом в пиццерии, где клиентов обслуживали шеф и молодая привлекательная девушка. Марк вслушался: они бегло и правильно говорили с туристами по-немецки, иногда переходя на испанский. От муки на такой работе и при такой нагрузке не избавиться, как и от следов соуса на фартуках – нелегко успевать и на кассе, и в зале, да еще и выпекать пиццу. Но публика была благодарная, и в карманах звенели монеты чаевых. Пересекаясь в зале, парень и девушка то шлепали друг друга по попе, то быстро и как бы невзначай целовались. Или муж и жена, или парень с девушкой вместе держат заведение, они здесь хозяева. Марк смотрел, как они включали музыку на старом микшерном пульте – скорее всего, сюда иногда приглашают музыкантов для вечернего развлечения клиентов. На лицах хозяев сияли улыбки: было видно, что люди нашли свое место в жизни.
