– Господи, – Егор раздражённо всплеснул руками, – какие тропы, какие секреты? Что ты мне голову морочишь?
– Ты пойми, на детей и жену ему всё равно, он общается только с тем ребёнком, который пойдёт по его следам. Но если кто-то берёт его добро, а дочь – это добро, то он не может быть безучастным. Я прошу тебя, встреться с ним, пожалуйста. Вам у меня в сторожке надо встретиться. Он ждёт тебя.
– Так если он такой влиятельный, то какого ляда он не подключит все свои связи, дочь искать?! – гаркнул Малинин. – А то Егор Николаевич уже пупок надорвал в одиночку работать.
– Ты ему скажи что нужно, он всё организует.
– Ох, Кадарий Сэлэмэнович, пользуешься ты моей добротой. Ладно, сейчас смотаюсь. Легче сделать, чем объяснить, почему нет, – проворчал Малинин, настроение которого сегодня особенно располагало к хорошим поступкам, несмотря на вчерашнюю страшную находку и исчезновение Айнаны.
Теперь в его жизни снова случилась Софья, и ему даже казалось, что она стала немножко другая, более цельная, и уже не ходила, как раньше, с какой-то странной отрешённостью во взгляде, хотя снаружи всегда казалось собранной. Егор счастливо вздохнул. Посмотрел на морщинистое от набежавших ребристых облаков небо и, прыгнув в машину, набрал номер Софьи. Пока он ждал её ответа, подумал, что ещё никогда не пробовал счастье на вкус вот так, как сегодня. Прошлые отношения с женой сейчас казались плоскими, одномерными с пригорелой горчинкой, и Малинин точно знал, что в его браке того, что он чувствовал сейчас, точно не было.
– Да, Егор, ты уже приехал? – отозвалась Софья.
– Нет, нужно быстро в ещё одно место заскочить, – Малинин поймал себя на мысли, что ему хорошо просто от звука голоса Сони. – Ты, как освободишься, подожди меня в том кафе, где мы с тобой встретились. Хорошо?
– Ага, дождусь, – ответила Софья и, рассмеявшись, добавила: – Если меня официантка не запрёт в кладовку от ревности.
– Я ей поводов не давал, – серьёзно ответил Малинин, чтобы раз и навсегда пресечь эти разговоры. – Целую тебя, я уже подъехал на место, – торопливо сказал Егор и, остановив машину, стал подниматься к домику Кадария. – Есть тут кто? – громко проговорил он и остановился, наткнувшись на рослого молодого эвенка, с пробивающимся пухом вместо щетины, загораживающего спиной вход. – Дорообо, – на эвенкийский манер поздоровался Малинин и, поскольку это было единственное известное ему слово, перешёл на русский. – Мне сказали, что меня тут ждут, – нетерпеливо проговорил Егор, поняв, что юноша вряд ли может быть отцом Айнаны
В ответ из глубины дома послышался глухой возглас, детина подвинулся, и Малинин протиснулся в узкий проход. Егор в полутьме знакомого ему жилища глянул в сторону дымящегося на железе печки чайника, втянул крепкий аромат кофе, бегло оглядел невысокого, довольно современно одетого мужчину, споткнулся о его не по годам морщинистое и сильно обветренное лицо, и проговорил:
– Я Малинин. Что вы хотели?
– Здравствуйте, – медленно проговорил человек и указал рукой в сторону печи. – Кофе хотите? Пью его редко, у себя не могу, но этот вкус – моя слабость.
– Некогда мне кофе пить, – отрывисто сказал Егор. – Я вас слушаю.
– Присядьте, пожалуйста, – жестом пожилой мужчина пригласил Егора присесть рядом с собой. – Спасибо, что приехали, мне в посёлок заезжать нельзя.
Малинин сделал пару шагов, нарочито шумно подвинул стул и сел с выжидательным видом, давая понять, что ему с огромным трудом удалось выкроить время для этого визита.
