– Не знаю, – глухо ответил он и шагнул на встречу к своим коллегам. – Рад видеть и спасибо, что приехали.– Что происходит, Егор?
– Не, как будто у нас выбор был, – фыркнул Мамыкин и расцвёл улыбкой при виде Сони. – Ну хоть одно приятное лицо, точнее, два. Твоё и Унге, остальные просто раздражают.
И пока друзья Малинина варились во всеобщем приветствии, полковник отошёл от них и, подойдя к стоящей неподалёку Никоновой, спросил:
– Что это значит?
– Тебе вернули должность и полномочия, нужные тебе эксперты приехали, и я взяла на себя смелость привезти сюда любимого тобой оперативника и следователя. У нас такое, так сказать, спецзадание.
– А ты здесь при чём? – холодно спросил Егор.
– При том, что без меня вообще бы ничего не произошло, – в тон ему ответила Елена. – Надеюсь, у тебя хватит ума не тратить время на месть, а заняться делом.
Хрупкая упаковка, хранившая его недолгое счастье, сломалась, надорванная многими перипетиями душа снова почернела, и Малинину стало невыносимо тяжело.
Закат холодно огрызнулся, дохнул льдистым ветром и занавесил пространство чёрными простынями тьмы практически посередине дня, потом прорисовал на снегу длинные синие тени и вывесил во всю ширь неба, разноцветные полотнища северного сияния.
Возле здания, где располагался кабинет Малинина, скрипя колёсами по напа́давшему снегу, затормозило два автомобиля, из которых спустя несколько секунд на улицу стали выходить люди. Мамыкин пререкался с таксистом и бурчал себе под нос проклятия, когда нерасторопный водитель неаккуратно вытащил его сумку с оборудованием, Унге несколько минут не отрываясь смотрела на небо и постоянно толкала в бок Берегового, показывая на переливчатый калейдоскоп небесных красок, Медикамент беседовал с Софьей, пытаясь отвлечь её от печальных мыслей, а Егор, чертыхаясь, возился с замком, который никак не хотел открываться.
– Проходите, – сухо треснул его голос, когда замёрзший механизм, наконец, поддался.
– На-ка, – водитель такси сунул Егору в руки баллончик с жидким ключом, – чё ты в машине-то такой не держишь?
– Закончился, – Малинин благодарно кивнул и покосился на мужчину, стоявшего рядом, – а ты чего такой добрый сегодня? Или опять что-то случилось, и ко мне твоя жена придёт?
– Не-не, – мужик шумно дыхнул. – Я ни-ни. Ты это, – он чуть понизил голос, – можешь, если этих шнырей надо куда везти, ну, чтобы я.
– Белов, – Малинин тяжело вздохнул, – ты сейчас в отношении следственной группы употребил не совсем верное выражение. Я тебя очень прошу, завязывай строить из себя закоренелого преступника. Всё, на что тебя хватает, это стырить дрова у соседей и то так, чтобы тебя точно запалили.
– Не, ну было-то раз, – стушевался мужик.
– Всё, считай, что на этом твоя преступная карьера закончилась, либо уже я пойду жаловаться твоей жене.
– Ну чё ты начинаешь-то? – Белов цыкнул и развёл руками. – Не по-мужицки ты сейчас делаешь. Ладно, если что я на связи, – удаляясь, проговорил Белов.
– Ну и холод, – заскакивая в просторное помещение, где возле одного из окон сиротливо стоял стол Малинина, сказала Унге. – Егор Николаевич, как вы здесь живёте?
– Не задумываясь, – коротко ответил Егор. – Проходите, располагайтесь.
– Где? – поджав губы, спросил Мамыкин. – На полу?
– Сумки оставьте здесь, поехали пообедаем, и как раз мебель привезут. Администрация города выделила в честь высоких гостей столы и стулья.
