– Чего ждать-то, если бабла нет?
– Есть! – Вдруг выпалил Дохлый. – Еще как есть! – Он прекратил плакать и, обхватив голову двумя руками, пригнулся.
Матерый опешил. Он вдруг почувствовал, что растерял все слова. Мысли путались в голове, а руки непроизвольно крутили сигаретную пачку.
– Что, не ожидал такое услышать? – улыбнулся Дохлый. – Я, конечно, понимаю, что у тебя сейчас в башке творится, но и ты меня то же пойми. Я ведь потому к тебе и обратился, что может получиться так, как смотрящий предсказал. Сдохну, и все деньги пропадут.
А они не должны пропасть. За ними должок числится, смерть троих моих подельников. Поэтому я и решил, после меня они должны в надежные руки попасть и распорядиться ими надо так, чтобы никому не смогли принести зла.
Николай смотрел на сидящего рядом человека и, не веря глазам своим, с неприкрытым удивлением наблюдал, как менялось лицо Дохлого.
Глаза вдруг засветились внутренним светом, легкий румянец заиграл на щеках, и игривая улыбка коснулась губ. По всему было видно, что, освободившись от непосильно мучающей его тайны, которую удалось пронести через все испытания и унижения, Дохлый сбросил со своих плеч непосильный груз.
– Ты, наверное, слышал, был такой зэк Валет? – продолжил свой рассказ Дохлый. – Кореш мой закадычный. У него еще на левой груди валет карточный был выколот, за что ему такую кликуху и прилепили.
Кто-то из будущих знаменитых художников, когда Валет свой первый срок тянул, этот портрет ему и сварганил. Веришь – нет, когда слух по зоне об этой наколочке прошёл, зэки со всех отрядов как в Эрмитаж ходили, на произведение искусства посмотреть.
Ты должен был слышать о нем. Слава о Валете до сих пор по зонам ходит.
Крутой был парень, на все руки мастер. В картах самым известным каталам не уступал, а уж в драках тем более. А какие дела за ним числились! Романтика, по-другому не назовешь. Пособие для воровского дела.
Судья однажды, когда Валета в очередной раз замели, так ему и сказал: я, говорит, ваше дело, товарищ Валет, как роман, на одном дыхании прочёл. Вы, говорит, свой талант по тюрьмам растрачиваете, в то время, когда тот должен людям пользу приносить, и тут же вкатил другану моему шестерик, так сказать, за все его произведения.
За мелочовку Валет не брался. Старался только крупные дела в работу принимать. Здесь, надо прямо сказать, были моменты, когда ему просто не везло. Или подельники плохо сработают, или неожиданно откроются дополнительные обстоятельства, которые потом и подводили всю компанию под монастырь. Поэтому он три срока и отдубасил. Все три от звонка до звонка.
С первого дня, когда Валет впервые появился на зоне, он сделал выбор. Объявил, что жить теперь будет только по воровским законам, за что братва его всегда уважала, а молодняк и вовсе в рот заглядывал.
В своё время его даже в законные хотели произвести, но он отказался. Это, говорит, ответственность перед всей братвой, а я не готов такую ношу тащить. Вдруг подведу. Потом простить не смогу. Короче, так всё, стервец, разрулил, что и воры не в обиде остались, и его авторитет еще больше в их глазах вырос.
В одно время мы с ним были близки, не одно дело вместе обстряпали. Каждый раз, когда Валет что-то новое задумывал, всегда было интересно и необычно.
К каждому делу готовился серьезно и основательно. Нужных людей подкупал, денег на это не жалел. Часто под крутого коммерсанта косил. Иногда так в роль входил, что даже я начинал верить, что Валет в бизнесмены подался.
