Тайное вплетение - страница 31

Закончив с макияжем, спокойной, безучастной барышней вышла из комнаты, кликнула подружку. Под ручку, весело переговариваясь, приятельницы двинули к клубу. Коста стоял на крыльце, с изумлением провожая взглядом удаляющиеся фигурки. Не верилось, что гордячка полчаса назад несчастной, растрёпанной птицей лежала под ним. Будто ничего не случилось, скользнула равнодушно-холодным взглядом, в лице ничего не дрогнуло. Он не привык к безразличию. Бабы сами вешаются на него, и эта будет скоро в лицо заглядывать.

Следующий день оказался очень напряжённым для Эли на работе. Она принимала, отпускала, пересчитывала, регистрировала большое поступление товара. Домой вернулась вымотанная, заперлась, приготовила нехитрый ужин. Вышла на пять минут в дамскую комнату. Когда вернулась, чья—то нога не дала закрыть дверь.

Коста ввалился, оттеснив хрупкую фигурку вглубь, прижал створку спиной. Он виновато смотрел ей в лицо, пытаясь вызвать ответный взгляд. Эльга отводила глаза. Покаянно опустив кудлатую башку, в которой явственно проступало нечто бычье, принялся просить прощение, говорить комплименты, осыпать возвышенными эпитетами. Потом вдруг разразился тирадой, что, если б мадмуазель сама не захотела, ничего бы не случилось, только боязнь сдерживала трусиху, а так всё свершилось по обоюдному согласию. На возражения не хватало ни сил, ни желания, лишь устало усмехнулась в ответ.

– Ну ты же хотела меня! И сейчас хочешь! – настаивал Коста.

– Нет. Тебя никогда не хотела, – вяло отмахнулась Эля.

– А кого хотела? – настороженно, злобно буравил её голодными глазами насильник.

– Никого! – с вызовом выдохнула новенькая. Какое ему дело до души, когда тот домогался тела?

Ответ взорвал Косту. Заломив руки, тот мерзко впился поцелуем в губы.

– Не надо! Ещё не поджило. Больно будет!

Сил сопротивляться бугаю не осталось. «Всё равно наследил, испоганил меня», – обречённо пронеслось в голове. Один страх позора да огласки тревожил растоптанную душу

– Закрой хотя бы дверь на ключ, – умоляюще прошептала Эльга.

– Вот чего ты боишься! – усмехнулся мужик, но, исполняя просьбу, повернул ключ, потащил к кровати.

Эля чувствовала себя грязной дешёвкой, бездушной игрушкой чужой похоти. Не раздеваясь, мужчина нагнул пленницу головой в подушку, задрал подол, освободил от белья, тяжело дыша, быстро, унизительно отымел. Апатия накрыла бедняжку с головой. Как неживая, перетерпела соитие. Освободившись от железных пальцев, будто очнулась, где-то в глубине неожиданно вызрел сильнейший протест против происходящего с ней.

– Выпьем чаю? Имеется отличная заварка, не чета твоей. Подсластить тоже чем найдётся. Давай схожу! – примирительно предложил обидчик.

Подняв на него глаза, Эльга твёрдо произнесла:

– Конец, Коста. Натешился? Больше сюда не ходи! Ты жену вызвал. Тут любовные треугольники со сценами ревности никого не заводят! Даже не суйся! Не пущу!

Он пробовал ей что-то доказывать, сбивчиво убеждал, но она, чётко выговаривая, припечатала:

– Будешь настаивать – найду способ нейтрализовать, до конца пойду.

– Ну хорошо, успокойся, – смешался молодчик. – Давай ставь чайник! Заварку принесу да конфеты, потом всё спокойно обсудим.

Мужчина вышел за дверь, девушка тотчас повернула ключ, выключила свет, бросившись на постель, отвернулась к стене. Больше сил на сегодня не осталось. Только вялый стон сорвался с бледных губ:

– Эх, Олежка! Хотелось отдать всё тебе, как обещала в первую ночь. Но твоя Вета, твоё враньё… Другому досталась моя чистота. Упустил! Зря тогда не верил. Не судьба, видно, милый Олежка.