– Как хотите! – фыркнул Горчаков.
Меня удивило, с какой неприязнью Николай Андреевич относится к Ивану. Но вмешиваться в разговор я не спешил, просто наблюдал за Горчаковыми. Особенно меня интересовал Юрий.
Я чувствовал, что он напряжен, и очень сильно. А с чего бы? Ведь он получил Путь еще до происшествия с Иваном. Юрию ничего не угрожало.
Допустим, Юрий недолюбливал брата. Но тогда сейчас он должен скрывать радость. А никакой радости в нем я не чувствовал. Только растущую тревогу и напряжение.
А не подлить ли масла в тлеющий огонь?
Я прислушался к дару, но он молчал. Ладно, подождем.
Николай Андреевич повернулся к директору:
– И что вы теперь собираетесь делать?
– Допросить служителя, – ответил директор. – Последнюю неделю ваш сын провел под его присмотром. Я его уже вызвал.
– Имейте в виду, у меня очень мало времени, – поморщился князь. – И прошу вас, любезный Илларион Богданович, ни слова газетчикам! Вы ведь знаете, эти писаки из всего норовят сделать сенсацию.
– Разумеется, Николай Андреевич, – кивнул директор. – Но я не могу ручаться за остальных гостей церемонии.
– Это благородные люди, – с пафосом ответил князь. – Они не станут сплетничать.
Я усмехнулся про себя.
Еще как станут. Уже завтра по всем гостиным Столицы разнесется весть о том, что незаконнорожденный сын князя Горчакова потерял дар. Все станут выражать князю сочувствие, а ему и дела нет до судьбы сына.
– Ну, где этот ваш служитель? – нетерпеливо спросил Горчаков.
Словно отвечая на его вопрос, в дверь робко постучали. А затем в кабинет вошел Игнат.
– Вызывали, ваше высокоблагородие? – спросил он, останавливаясь на пороге.
Выходит, это Игнат прислуживал Ивану Горчакову? Что ж, тем лучше. Мне-то он расскажет все, без утайки.
– Проходите, – строго кивнул Игнату директор.
Игнат нерешительно подошел к столу.
– Расскажите, что Иван Горчаков делал в течение последней недели?
– Готовился, господин директор. Над учебниками сидел.
– Никуда не отлучался?
– Нет, что вы!
Игнат замотал головой.
– Сидел целыми вечерами. Случалось, и допоздна.
– А ночами?
Игнат промолчал, но я видел, как его взгляд испуганно метнулся в сторону.
Директор неожиданно ударил кулаком по столу – так, что тяжелое пресс-папье с грохотом подпрыгнуло.
– Отвечать! – рявкнул он.
– И ночами сидел, – не выдержал Игнат. – Я уж ему говорил, чтобы отдохнул. А он ни в какую. Способность надеялся взять, глаз не смыкал.
– Какую способность? – не выдержав, удивленно спросил я.
Директор бросил на меня грозный взгляд, но промолчал.
– Магическую, – не поднимая головы, пробубнил Игнат. – Возьму, говорит, Путь и способность открою. Хотел порадовать Игоря Владимировича. Что тот в него поверил, значит…
– Сколько он не спал? – отрывисто спросил директор. – Две ночи, три? Сколько?
– Неделю, – убитым голосом ответил Игнат. – Днем в госпитале пропадал, а ночами за книжками сидел. Говорил я ему…
– Так я и думал! – удовлетворенно заявил Николай Горчаков. – Неделю без сна – да какой дар это выдержит? Решил всех удивить, мальчишка! Способность взять!
Он круто повернулся к директору:
– Ваше счастье, что не я платил за его учебу. Я бы через суд взыскал с вас деньги! Но теперь пусть с вами разбирается его сиятельство граф Воронцов.
Он бросил насмешливый взгляд на деда.
– Ты уволен, – побагровев, прорычал директор Игнату. – Немедленно собирай свои вещи и выметайся за ворота! Чтобы через час духу твоего здесь не было. Вон!
