– А есть предельная дозировка? – поинтересовался я.
– Не знаю, – растерялась актриса. – Для того, чтобы войти в образ, достаточно одного глотка. Зелье стоит недешево, кто же станет вот так пить его флакон за флаконом?
– Мы во всем разберемся, – успокоил я девушку.
И повернулся к Зотову.
– Вопрос с госпиталем улажен. Думаю, мне пора. Я пришлю вам зов, как только узнаю что-то новое.
– Извозчика вы здесь не поймаете, – заметил Зотов. – Я скажу Прудникову, чтобы вас отвезли домой на полицейском мобиле.
Он крепко пожал мне руку.
– Спасибо за помощь, Александр Васильевич!
*****
Я откинулся на мягкую спинку сиденья и с улыбкой глядел на пролетающие за окном мобиля столичные улицы. Строгие дворцы с колоннами и статуями на главных проспектах, особняки и обычные дома, утопающие в зелени садов. Вот за перилами моста мелькнула серая невская вода. По ней неторопливо шел белый прогулочный пароход с черной трубой.
Денек выдался насыщенный. Сначала знакомство с Мальчиком, потом поиски артиста, которому зачем-то вздумалось обернуться ящером.
А, еще и просьба деда! Игорь Владимирович просил меня поинтересоваться купцом Сойкиным и его заброшенной алхимической лабораторией.
Но это все завтра.
Сегодня добраться бы домой и спокойно поужинать – раз уж остался без обеда.
Полицейский высадил меня возле калитки моего дома, а Игнат встретил на крыльце.
– Накрывай стол, – сказал я старому слуге. – Поужинаем сегодня вдвоем.
Так мы и сделали. Я с удовольствием грыз превосходно зажаренных перепелов, откладывая в тарелку тонкие птичьи косточки. Игнат смотрел на меня как любящий дед на непутевого внука, который где-то пропадал целый день.
После ужина я поднялся к себе и с улыбкой взглянул на шахматную доску. Прошлую партию мы с домом свели вничью, и теперь дом предлагал начать новую. По крайней мере, выдвинутая на две клетки вперед королевская пешка белых ясно намекала на это.
– А мы обострим ситуацию, – усмехнулся я и двинул вперед ферзевую пешку.
Потом вышел на балкон и несколько минут с удовольствием прислушивался к тихому шуму листвы в засыпающем парке. Где-то за деревьями угрюмой россыпью темного кирпича лежала заброшенная алхимическая лаборатория.
Наведаться туда завтра, что ли? Или повидать в госпитале актера Спиридона Ковшина?
Я отложил решение до утра – сначала надо поговорить с целителем Макаровым.
Я постоял еще немного, с удовольствием дыша прохладным ночным воздухом. Затем вернулся в комнату, залез в постель и мгновенно уснул.
А утром меня разбудил Игнат. Он постучал в дверь спальни и на мое сонное ворчание бодро доложил:
– Ваше сиятельство, к вам господин Люцерн. Говорит, дело срочное.
Небывалое дело – садовник Люцерн обратился ко мне за помощью!
Обычно мы встречались в парке и перекидывались несколькими словами о погоде и насущных делах. Недавно Люцерн заглянул ко мне на дружескую пирушку, чему я был только рад.
Но за помощью Люцерн не обращался ко мне никогда. Да и какая помощь может понадобиться магическому существу?
Я торопливо принял душ и оделся. Необходимость застегивать пуговицы показалась мне досадной тратой времени. Меня буквально съедало любопытство.
Разумеется, господин Люцерн ждал меня в саду. Где еще быть садовнику? Он стоял, прислонившись к узловатому стволу старой вишни и задумчиво растирал в пальцах опавший вишневый бутон, который поднял с земли.
– Доброе утро, господин Люцерн! – окликнул я его, спускаясь с крыльца. – У вас что-то случилось?
