На лбу выступила испарина, а внутри все похолодело от страха.
В его жизни уже было два таких провала в памяти. В первый раз это случилось, когда он понял, что мама мертва. Он помнил, как сжимал ее холодные пальцы, а потом пришел в себя только в офисе, куда его отвез дед. И был очень удивлен, узнав, что мать умерла две недели назад. Что произошло за те две недели и как он вел себя в те дни – он не помнил до сих пор.
Еще один провал в памяти случился, когда дед в порыве ярости схватил ремень и начал его душить… Потом он обнаружил себя в собственной комнате и единственное, что помнил, это налитые кровью глаза старика и ощущение, словно легкие вот-вот взорвутся. А вот каким образом остался жив и как тогда оказался в спальне, так и не удалось вспомнить.
И вот теперь очередной пробел. Но если раньше он как будто хотел защититься от боли, то сейчас, видимо, все оказалось наоборот. Он причинил боль. И не кому-то, а именно Маргарите. Только бы вспомнить, как и почему. Роман начал лихорадочно соображать.
Порезы на ладонях неспроста. Похоже, он держал в руках осколки. От чего? Зачем? Он до боли зажмурил глаза и сжал руками голову, чувствуя, как со дна души поднимается злость. Память не желала возвращаться. Снова перед глазами стояли неясные образы, такие размытые и безликие, что сознание не могло их ухватить. Красные розы с каплями крови, пронзительный крик Маргариты в темноте. Горячий алый и скорбный черный.
– Не делай этого!
В ушах зазвенело от протяжного крика, а сердце сдавило тисками от плохого предчувствия. Он не открывал глаз и все еще хмурил лоб, пытаясь выхватить хоть что-нибудь из памяти.
Вершинской. Она будет Вершинской.
Робкий стук разогнал образы. Роман поднял голову и с отчаянием посмотрел на дверь.
– Да?
Елена нерешительно выглянула из-за двери.
– Простите, Роман Станиславович… вам звонят.
– Кто?
– С работы.
– Передай, что я перезвоню.
– Но это важно, клиент требует…
– Передай, что я перезвоню, – раздраженно повторил Роман и сдвинул брови.
– Хорошо.
Елена собиралась уже закрыть за собой дверь, но оклик Романа заставил ее замереть на месте.
– Где Маргарита?
Домработница отвела взгляд. Он видел, как задрожали у нее руки, и как она поспешно спрятала их за спину.
– Ушла.
«Никогда не будет так, как прежде!» – снова перед глазами замелькали какие-то картинки. И этот голос, надрывный и отчаянный, он разрывал ему барабанные перепонки. Голос Маргариты.
Куда она ушла?
Роман поднял глаза и пристально посмотрел на домработницу. Во взгляде Елены читалась злость. Прежде она смотрела так только на одного человека – его деда, а теперь и на него. И этот красноречивый взгляд пробил его, как бетонным шпилем. Махнул рукой, и Елена быстро скрылась за дверью.
Как он мог причинить боль Маргарите?
Машинально оделся и вышел из спальни. Ноги сами понесли его в гостиную. В одной из комнат мелькнула чья-то хрупкая фигура. Роман остановился и внимательно посмотрел туда, где ему почудилось движение. Ждать долго не пришлось. Испуганная Лидия нерешительно выглянула из-за двери.
Перед глазами снова возникли смутные образы, вспомнились обрывки фраз:
– Я слышала, что ты выходишь замуж… Это правда?
– Да, Лидия, это правда. Я выхожу замуж.
Неужели… Нет, он бы никогда…
Роман смахнул испарину со лба и направился в гостиную.
Никого.
Он вернулся. Комната, в которой раньше жила Маргарита, располагалась недалеко от его спальни. Роман в нерешительности толкнул дверь.
