– Я понял, – сказал он, – вы никогда не были одиноки. С вами всегда рядом были мужчины. Они, конечно же, страховали вас. Обеспечивали. Помогали. Гарантировали вам право на независимость.
И Анна вдруг поняла, что не только никогда не задумывалась на эту тему, но и никогда не жила ни за чей мужской счет. Принимала помощь. Покровительство. Наверное, хоть никогда не делала этого специально, счета в ресторанах, в отпуске и поездках, конечно же, оплачивала не она – мужчины… Но Анна всегда, сколько себя помнила, была финансово независима. Квартиры – свои, собственные. Разводилась, но слова «алименты» не знала. Имущество никогда не делила. О деньгах не разговаривала. Ничьей финансовой помощи никогда не ждала. Мужчины нужны были совсем для другого. Если уж искать объяснений, то для радости общения, интеллектуальной и творческой подпитки, общих впечатлений… Счастья близости. Для красоты, наконец… Быть на спектакле одной, без мужчины, она не любила. Ей было скучно. А ряды сплошь женщин-критикесс на премьерах, не разбавленных, как правило, мужчинами, так уж повелось в её профессии, вызывали у неё уныние. На старости лет у неё и то всегда находились спутники – друзья… мужчины… Теперь Анна начала завидовать дамам, которым возраст нипочем. На десять, двадцать, тридцать лет мужчина моложе… Хоть день, да мой! Нет, это не для неё! Она привыкла своим мужчинам нравиться, а если она теперь самой себе не нравилась?! Всегда была «мальчишницей». Ей нужен был мужской восторг, поклонение, обожание… Как быть без этого? И к помощи мужской привыкла, в делах ли, в профессии, в быту. В её традиционных представлениях он – вожак стаи, семьи, твой, женский. Но и тоже забавно, как ей в одиночестве самой пришлось меняться от необходимости принимать решения, нести ответственность. По её наблюдениям, слишком легко обновляющиеся мужчины добровольно и охотно стали отдавать женщине первую роль, мужчины/женщины в нынешнем времени стали меняться местами, забирая себе инфантилизм, слабость, женственность. Ну и не нужны они ей такие. «Обойдусь без них, – решила Анна. – Пусть будет виноград зелен. Не потянусь к нему». Правда, и было это уже к восьмидесяти девяти годам. Она и тут долго держалась в прежних привычках, в мужском обществе. И внимании.
Так уж повелось в её среде, привыкла: целовали руку, открывали двери, дарили цветы… Называли королевой и… легендой. На «легенду» она почему-то раздражалась: сто лет надо прожить, чтобы на старости лет заработать это звание. Других почётных званий у неё не было. Кандидат наук… Доктор наук… Чтобы она тратила свою молодую жизнь на написание, потом защиту никому не нужного текста, его и не прочитает никто никогда!.. А уж выпрашивать у власти какого-нибудь «заслуженного» работника, «засрака» в просторечии, Анна и вовсе считала неприличным. Когда-то в «Литературной газете» она опубликовала нашумевшую статью под названием «Мнимости», где рассказала про распространённую в творческой среде практику. Будто бы «не ждали», «не чаяли»… – лицемерили друзья и подруги, – «слыхом не слыхивали», но вот их заметили, отметили и наградили. Да сами же они заполняли анкеты, таков порядок, ходили по инстанциям, выпрашивали очередную «цацку», орден, звание, любые знаки властного внимания. Нет, Анну никогда эти игры не привлекали. Ей было бы неловко в них играть. Высоцкий ведь тоже был без всякого звания. «Я буду просто Анной Кузнецовой, какая есть, какой сумела стать». И «легенда» для неё было очередным напоминанием о возрасте. Не более того. И верхом собственных амбиций. В неписаной, но постоянно исповедуемой шкале её ценностей всегда было стремление к истине, боязнь ошибиться в оценке и оказаться несправедливой, жажда распознать талант и поддержать его. Нет, она не умела быть ко всем милосердной и добренькой, приспособленцев, конъюнктурщиков терпеть не могла; в разные времена, в том числе те, которые в её среде было принято называть сложными (а разве были когда-нибудь для людей её профессии простенькие времена?!) главным для неё было не врать, оставаться самой собой, ни под кого не подстраиваться, не юлить перед сильными мира сего, да и перед слабыми тоже, что, наверное, и породило бытующие слухи о её… сложном характере…
