Олег Васильевич с отчетностью ездил в Ташкент периодически. Надо сказать, что в тот период легковой персональный транспорт полагался только начальнику и главному инженеру управления. Но в условиях разбросанности объектов в мобильных средствах передвижения нуждались и нижестоящие начальники. Роль этих средств передвижения выполняли всё те же самосвалы. Естественно, и у Деда, как у большого (по местным меркам) начальника, имелся “свой” персональный самосвал, который, в частности, доставлял его к самолету и привозил обратно. Какой бы длительной ни была задержка рейса, верный водитель всегда ждал до конца, не ропща, ибо понимал, что Дед и его не оставит в обиде. В любом гараже всегда есть свои правила игры. Были они и в управлении механизации.
В эту ночь Дед заставил всех нас изрядно переволноваться. Справочная, наконец, ответила, что самолет из Ташкента приземлился в час ночи. Но вот уже пробило два, а Деда всё не было, хотя вся езда по ночному шоссе тянула от силы минут на двадцать. Дорога на Ходжейли проходила под окнами нашего дома, и мы то и дело выглядывали за занавеску.
Дед прибыл в начале четвертого, злой, как бобик. Долго чертыхался и костерил авиационные и милицейские порядки. Из его отдельных реплик можно было лишь понять, что он бестолково простоял больше двух часов перед мостом. Впрочем, с его импульсивностью дома уже свыклись. Дед мог взорваться по любому поводу, но быстро остывал и начинал подлизываться. К особенностям его характера мы относились спокойно, и Дед, похоже, ценил нашу деликатность.
Когда успокоившиеся женщины отправились досыпать, мы с Дедом уединились на кухне. Он выставил на стол привезенное из Ташкента пиво и снял с гвоздя копченого усача, после чего уже гораздо внятнее рассказал мне о странной стоянке у ночного моста.
– Само собой, самосвал терпеливо ждал меня на площади. Водителем был молодой парень из местных казахов. Я зову его Жора, и он не обижается. По дороге расспросил его о новостях в гараже. Всё было в порядке. Ну и хорошо!
От Нукуса до Тахиаташа, ты знаешь, не будет и пятнадцати километров. Дорога была практически свободна, лишь изредка попадались встречные. Мы летели стрелой.
Впереди показались спящие саманные домики поселка Кызкеткен, сразу же за которым начинался подъезд к мосту…
Мысленно Олег Васильевич видел себя уже дома. Машинально взглянул на часы: ровно час ночи!
Вот и мост, освещенный фонарями. А на той стороне, сразу же за обвалованным берегом, начинается Тахиаташ.
Внезапно откуда-то сбоку появился гаишник и резко взмахнул своим полосатым жезлом. Одновременно перед мостом опустился шлагбаум.
– Эх, застряли! – с досадой крякнул Олег Васильевич. По опыту он знал, что мост закрыли для пропуска какого-то тяжелого груза. Значит, придется ждать полчаса, а то и больше. Вот не повезло!
И тут он не без изумления разглядел на гаишнике майорские погоны. Невероятно! Обычно движение регулировали сержанты.
Майор подошел к самосвалу со стороны водительского окошка и тихим, но твердым голосом приказал Жоре выключить двигатель и погасить фары до особого распоряжения.
Минут через пять к шлагбауму подъехала черная «Волга». Из нее вылез плотный человек в очках с золотой оправой, в котором Дед с возрастающим изумлением узнал министра внутренних дел автономной республики полковника Золотова. Золотов подозвал к себе вытянувшегося в струнку майора и что-то строго выговорил ему. Майор повернулся вполоборота, сделав какой-то знак. Тотчас из темноты выдвинулись несколько милиционеров, вооруженных автоматами. Выслушав команду, они цепью встали за шлагбаумом.
