Продолжать ругаться с Мироном было бы очень весело. Но я увидела аукционную картину Дениса и вздрогнула.
Первое впечатление шокировало. Я не ожидала, что это будет так мощно. Бестолковый, хоть и обаятельный парень совсем не сочетался у меня в голове с очень мощной и трендовой работой. Ее хотелось рассматривать, изучать, примерять на себя, на Дениса, на группу людей. Откуда в его бестолковой голове столько идейного бунта?
- Вау, - сдержанно, но емко озвучил Мирон мои мысли. - Пацан дал просраться.
- Мне нужно увидеть все остальное, - зачем-то сообщила я Мирону. - Это потрясающе. Хочу его работы в своей галерее.
Я закусила губу. В своей галерее. Ага… Держи карман шире.
- Позвони Наташе. Кажется, она тоже в восторге от Дэнчика.
- Я лучше сдохну, - рявкнула я шепотом.
- Вот она обрадуется. Но очень разозлится, когда узнает, что галерея опять твоя. Хоть и наполовину.
- Отвали, Мирон. Твои попытки манипулировать смешны.
- Возможно, - не стал он спорить. - К тебе идет какой-то мужик. Явно будет соболезновать или выяснять, кто я такой. Он смотрел на нас самого начала. У меня есть три секунды, пока он дожевывает креветку.
- Как он выглядит?
- Две… Одна.
Решив не рисковать, я позволила Мирону увести меня к бару на другом конце зала.
- Потерял нас в толпе, - сообщил Мир. - Воды, пожалуйста.
Последнее он сказал бармену, который был готов смешать любой коктейль.
Я допила свое шампанское и попросила еще. Мирон вздохнул, но не сказал ничего.
Мне ужасно хотелось напиться. Идея пойти на аукцион теперь казалась мне ужасной, провальной и мучительной. Я очень сочувствовала детям, но как же сложно делать добро среди всех этих людей.
- Почему ты пришла, если мучишься? - спросил меня Мирон, явно читая мысли.
Ладно. Не читал он моих мыслей. Просто на лице все написано, и мои закидоны Мир знал очень хорошо.
Можно было проигнорировать вопрос, но я действительно выпила больше своей нормы и не смогла промолчать.
- Я пришла, потому что некоторые вещи нужно делать. Это ты живешь, как хочешь, делаешь, что хочешь. Я не гений, Мирон. Мою репутацию нужно постоянно поддерживать. Поэтому приходится читать речи по бумажке, улыбаться неприятным типам, набиваться в друзья агентам-сутенёрам, торговаться, как на турецком базаре. Я женщина, Мирон. Успешная женщина в России. В Москве. Меня уважают здесь.
- Какая прелесть, - не оценил Мир мою пламенную речь. - Еще немного и станешь, как Татьяна Денискина.
Я фыркнула. На такое отвечать точно не следовало. Но я опять не сдержалась.
- Заметь, она рассмотрела в Дениске…
- И сейчас будет продавать его изо всех сил. Тоже дар. Согласен. Ты уважаешь ее за это?
- Я совсем ее не знаю.
- А что Наташа?
- А что с ней? - я вздрогнула.
- Она нашла Таню и Дениску.
- Степа их нашел, - поправила я Мирона.
Он заломил бровь и приложился губами к горлышку бутылки.
Сукин сын таким образом поддержал самую страшную мою догадку.
Не мог Степа найти Дениса. Он свой паспорт искал на одной и той же полке по сто лет каждый раз перед любым полетом. Степа был хорош в делопроизводстве. Договора, подписи, переговоры о нюансах оплат и пролонгации сотрудничества.
Ответ очень просился на язык, но не нравился мне.
Дениса действительно нашла Наташа. Я понимала это, но отрицала очевидное изо всех сил.
Под прикрытием Мирона я отсиделась у бара до начала официальной части. К сожалению, пришлось-таки принять несколько соболезнований и выслушать сожаления от недодрузей Степы. К счастью, за нашим столом сидели те, кого я не знала.
