У нас никогда не было прелюдии. Мы были молодыми, жадными, порывистыми.
В девятнадцать пьешь вино большими глотками, не думая о качестве и вкусе. Главное - скорее опьянеть, ощутить головокружение и уходящую землю из-под ног.
С годами начинаешь ценить аромат, терпкость и послевкусие. Не хочется становиться пьяным. Хочется тянуть один бокал весь вечер, чтобы помнить каждую минуту блаженства.
Я гладила шею Мира, тёрлась щеками о его щеки и жадно вдыхала аромат одеколона, смешанный с его собственным запахом.
Уверена, я бы очнулась, если бы он попытался трахнуть меня в машине. Даже руки под платьем или на груди были бы моим стопом.
Но Мирон вообще не пытался сделать наши ласки и поцелуи пикантными. Я думала, он накинется на меня, как обычно. Но - нет.
Может, наркотики повлияли на потенцию?
Я была слишком пьяна и сразу решила проверить. Поерзав на нем, я почувствовала выпуклость эрекции и выдрала из горла Мирона очередной стон.
- Прекрати, - зашипел он мне в шею.
Я охнула и повернула голову, чтобы открыть ему лучший доступ. В этот раз Мирон не пренебрёг возможностью. Он убрал мои волосы в сторону и прижался губами к шее. Я пискнула, почувствовав его язык и мягкое посасывание.
- Крис, прекрати, - потребовал он.
Его пальцы впились в мои бедра, заставляя остановиться. Кажется, я продолжала ерзать на нем в такт ласкам.
- Ты совсем не хочешь заниматься любовью в машине, - напомнил мне Мирон. - Смущать водителя еще больше - вообще не в твоем стиле.
Я уронила голову ему на плечо.
- Ты прав. Да, ты прав, - проговорила я, задыхаясь.
- Мы доедем до дома, ты протрезвеешь, и я уложу тебя в постель, - продолжал пророчить Мир.
Я закрыла его рот поцелуем, чтобы не слушать глупости. До конца пути мы целовались. Давно у меня в душе не было такой эйфории. Я отдала бы много денег и дорогих сердцу вещей, чтобы продлить эту ночь. Любой ценой.
Я чувствовала себя живой, нежной, желанной и ценной.
Только в объятиях Мира появлялось это ощущение.
Я ненавидела его за это, не могла отрицать упрямые факты. Мое тело помнило его. Моя душа скучала по нему.
Завтра я вспомню о боли и предательстве. Мне станет стыдно и противно. Но сегодня, в этот самый момент я хотела лишь пить его дыхание и чувствовать тепло сильных рук.
Машина остановилась у дома. Мирон что-то сказал тихо водителю. Я не разобрала. Мне было все равно.
Я вышла из машины и качнулась на каблуках. Мир тотчас оказался рядом и обнял меня за плечи, повел к дому. Он привычным движением достал запасной ключ из подвесного кашпо, отключил сигнализацию.
Мы вошли в темный холл. Глаза почти сразу привыкли. Я видела силуэт Мирона. Он точно не собирался укладывать меня в постель прямо сейчас.
Прижавшись к двери, я смотрела, как он скидывает пиджак и нервно дергает бабочку. Белоснежная рубашка отражала тусклый свет ламп из гостиной. Я сняла пальто и бросила на скамейку. Мне было жарко и весело.
Мирон подошел ко мне, но я вытянула руку, запрещая прижиматься.
- Да неужели? - усмехнулся он. - Пойдем спать?
Я покачала головой.
- Размечтался.
Передвинув руки на его плечи, я надавила и приказала:
- На колени.
- Воу, - выдохнул Мир.
Я тотчас пожалела, что сказала это. Такие игры, возможно, практиковали Дениска с Таней, но Мирон никогда не…
Ошиблась.
Стон вырвался из моего горла. Мирон поддался. Он опустился передо мной. Я вжалась в дверь, зажмурилась, собираясь взять свои слова назад. Но горло перехватило от волнительного возбуждения.
