Он еще не затух, а Мирон уже поднялся. Он оставил палец на моем клиторе, прижал меня к двери и впился губами в мой рот.
Этот поцелуй точно был в стиле Мирона. Жадный, требовательный, жесткий. Я покорно раскрыла губы, чувствуя свой вкус и принимая его натиск. Меня накрыло мощной волной счастья и радости. Оргазм все еще посылал тихие импульсы моему телу, а поцелуй ставил мощную точку. Я тихо постанывала Мирону в рот. Мое сознание затухало.
Я повисла у него на шее. Ноги не держали.
Мирон поднял меня на руки и понес. Я положила голову ему на грудь и слушала, как стучит сердце. Кажется, я потеряла сознание еще до того, как он уложил меня в постель.
9. Глава 8. Встречные условия
Я проснулась утром в своей постели одна, зато голая. Оба нюанса ощутила сразу, но не успела расстроиться. Все эмоции затмила головная боль. Хорошо хоть, Мирон догадался уехать ночью. Просыпаться рядом с ним после…
После чего, интересно?
Я смутно помнила, как он нес меня в спальню. Вряд ли Мир постеснялся воспользоваться моим состоянием. У него стоял еще в машине. Он никогда не отказывал себе в удовольствии кончить.
В душе я размышляла, что меня больше бесит: сам секс с Бероевым или то, что я его вообще не помню. Как будто удовольствие вчера было лимитировано. Хватит с меня и одного оргазма.
Я простонала и встала под струи душа, чтобы смыть с себя пену.
Угрызений совести я точно не испытывала. У меня всегда отказывали тормоза после третьего бокала. Я была готова к глупостям. Секс с Мироном - не самое ужасное. Я хотя бы доехала до дома и сделала все на своей территории. Уже победа.
Голова немного утихла после душа. Я выпила воды и стала чувствовать себя почти нормально.
Закутавшись в мягкий халат, я пошла вниз, чтобы выпить сока и кофе. Еда пока вряд ли полезет, но витамин С и кофеин должны сделать из меня человека.
Тормоша руками влажные волосы, я спускалась по лестнице и замерла на последней ступеньке.
Мирон никуда не уехал. Он спал в гостиной. Я могла ненавидеть его, но невозможно было не умилиться картине. Мир с трудом помещался на диване. Одну ногу он вытянул и свесил на пол, а вторую согнул в колене. Руки тоже были разбросаны в стороны. На груди небрежно валялся плед. Вряд ли он согревал как следует.
Скользнув взглядом вокруг, я заметила листки из блокнота. Много листков. Они валялись на полу, на журнальном столике, на подлокотнике дивана. Я взяла один, вздрогнула.
Это был рисунок Мирона. Я сразу узнала яркую штриховку и фирменное небрежное отношение к пропорциям. А еще я узнала себя в образе королевы.
Мантия с горностаем, тиара на голове и бокал-флейта в руке, пустой. Лица королевы не было видно, но зато отлично был прорисован раб на коленях перед ней и ее длинная стройная нога на его плече.
Кровь ударила в голову. Я чувствовала, как горят щеки от… возбуждения. Мирон остался и рисовал меня. Нас.
Черт, не нас, конечно. Просто по мотивам. Он нашел вдохновение. Я снова его вдохновение. Или я себе льщу? Совпадение?
Он называл меня королевой вчера. Кажется.
Стараясь не шуметь, я собрала все листки и внимательно изучила каждый набросок. Это были разные позы и формы, разные детали и мотивы. Но везде шампанское, королевские атрибуты, покорность и секс. Оральный секс.
Мир никогда не был фанатом куннилингуса. Никогда он не делал со мной ничего подобного.
- Это мое, - проговорил Мирон неожиданно громко и перепугал меня до чертиков.
