– Почтовый из Канатецки, – представился он, сдвигая на затылок кучерскую шапку. – Груз заберите, и это, доставку, того…
Груз? Вот Врочек, вот гад! Мог бы хоть предупредить, что сегодня привезут новые книги. И где мне теперь, спрашивается, деньги искать? Там же на сотню левков, не меньше!
– Он утром тебе в столе кошель оставил, – прошелестела над ухом Ася, возникая за моим левым плечом подобно духу-губителю.
Несчастный почтальон сдавленно икнул, попятился к двери, оступился на пороге и вывалился на улицу, усевшись на мостовую. Толстый книголюб всё пялился на полки и Анисию не заметил.
– Ася, ну нельзя же так, – укоризненно проговорила я, запуская руки в верхний ящик.
Выудила туго набитый кошель и поспешила наружу. Прямо напротив дверей стояла запряженная парой мохнатых лошадок почтовая карета. Кучер, отряхнув штаны, торопливо снимал с запяток приличных размеров сундук, обтянутый промасленной парусиной.
– И почто пан торговец покойницу эту в лавке держит? – неприязненно произнес он, опуская сундук на землю. – За каждым разом, как к вам заезжаю, седых волос добавляется.
– Пан Врочек не торговец, – сухо одернула я.
Сам Франц всегда жутко обижался, когда его так называли, огрызался, что торгуют коробейники на ярмарке или мошенники в купеческой гильдии. И высокомерно добавлял, что при продаже книг торг неуместен.
– Да по мне, хоть дидько лысый! – раздраженно буркнул кучер, едва не уронив тяжелый сундук себе на ногу.
Я передала кошель. Он сверился со свитком, пересчитал монеты, вскочил на козлы и был таков.
– Эй, а внутрь занести?! – возмущенно закричала я вслед, но ответом был лишь дробный стук копыт по брусчатке, да грохот обитых железом колес.
А мне осталось лишь удрученно глядеть на обтянутый парусиной ящик у ног. Ругаясь сквозь зубы, я уцепилась за одну из веревок, оплетавших злосчастный сундук, и волоком потащила в лавку. Отдуваясь и пыхтя, словно недовольный чмопсель, затолкала поклажу внутрь и с хрустом потянулась. Уф! Ну, Врочек, это тебе ещё икнётся! Премию что ли в конце месяца потребовать, за таскание тяжестей? С такими меркантильными мыслями я полезла в стол за ножом, дабы распаковать книги, и наткнулась глазами на книголюба, бессмысленно слоняющегося по лавке.
– Так, уважаемый, вы на что-нибудь решились? А то дел по горло…
Толстяк резко обернулся, испуганно схватился за шею и с круглыми глазами опрометью кинулся вон, едва не потеряв на ходу смушковую шапку.
М-дя… Похоже «перспективного» клиента мы только что безвозвратно потеряли…
Ася беззвучно покатывалась со смеху.
– Что? – не поняла я.
Дверь за книголюбом уже захлопнулась, а стекла еще продолжали дребезжать.
– Он бы всё равно ничего не купил, – все ещё хихикая выдавила Ася, – но угрожать, что тесаком по горлу…
Тьфу! Я взглянула на зажатый в кулаке нож и тоже расхохоталась, вспомнив, как набросилась на несчастного: злая, растрепанная, с шальными глазами и здоровенным тролльим тесаком в руке. Продолжая давиться смехом, разрезала веревку и, сняв парусину, полезла в сундук, но там меня ждало новое разочарование. Половину ящика занимали книги по теории построения узоров, пентаграмм и печатей в различных видах магического ремесла. А теорию начертательной магии я ненавидела ещё со школы. Обладая врожденным чутьем и абсолютным глазомером, в упор не понимала научную основу.
– «Беда мне с твоими способностями», – ворчал учитель, тщетно пытаясь вдолбить в мою голову формулы построения на плоскости.
