День Наваждений
Редакция журнала встретила Лину привычным гулом голосов и стрекотом клавиатур, но сегодня всё казалось далёким, нереальным, словно она наблюдала за происходящим сквозь мутное стекло. Голоса коллег-журналистов доносились будто издалека, размытые, искажённые.
– Лина? Ты меня слышишь? – Анна, редактор отдела путешествий, помахала ладонью перед лицом Лины. – Я уже третий раз спрашиваю, готов ли материал про затерянные храмы Камбоджи для следующего номера.
– Что? А, да… статья, – Лина с трудом сфокусировала взгляд на обеспокоенном лице Анны. – Она… почти готова. Мне нужно внести последние правки и добавить фотографии.
– С тобой всё в порядке? – Анна нахмурилась. – Ты выглядишь так, будто не спала всю ночь.
Лина нервно улыбнулась, не в силах объяснить даже самой себе, что с ней происходит. «Как объяснить другому человеку, что твоё отражение живёт собственной жизнью? Что незнакомец из зеркала знает тебя лучше, чем ты сама?»
– Просто плохо спала, – солгала она. – Ничего серьёзного.
За обедом в редакционной кухне Лина механически размешивала кофе, погружённая в свои мысли. Янтарные глаза незнакомца из зеркала преследовали её, всплывая в сознании в самые неожиданные моменты. Она не заметила, как вместо сахара высыпала в чашку содержимое солонки.
– Твою ж… – выругался Виктор, фоторедактор, выплёвывая первый глоток своего кофе. – Кто насыпал соль в сахарницу?
Лина вздрогнула, с ужасом глядя на белые кристаллы, которые она только что добавила в свою чашку. Она даже не осознавала, что делала.
– Извините, это я, – пробормотала она, чувствуя, как краснеет. – Я… я не заметила.
Виктор окинул её странным взглядом, но ничего не сказал. Лина поспешно вылила кофе в раковину и покинула кухню, ощущая на себе взгляды коллег.
Весь день прошёл как в тумане. Лина совершала одну ошибку за другой: отправила статью о таинственных озёрах Патагонии не в тот раздел, дважды перепутала даты сдачи материалов, а во время интервью с известным путешественником забыла, о чём шла речь, прямо посреди вопроса.
– Что со мной происходит? – шептала она, глядя на своё отражение в чёрном экране выключенного компьютера. На мгновение ей показалось, что из темноты на неё смотрят чужие глаза – янтарные, древние, полные тайны.
Кулон под блузкой пульсировал теплом, словно напоминая о своём присутствии. Лина не хотела его надевать, но утром, перед выходом из дома, какая-то сила заставила её достать камень из шкафа. «Это просто сувенир», убеждала она себя, «он не может контролировать мои действия». Но глубоко внутри она знала, что лжёт самой себе.
После обеда состояние только ухудшилось. На редакционной летучке она поймала себя на том, что невольно выводит странные символы на полях блокнота – витиеватые знаки, похожие на древние руны, которых она никогда прежде не видела, даже в самых отдалённых уголках мира, где ей доводилось бывать. Главный редактор, заметив её рассеянность, попросил Лину рассказать о концепции её новой серии статей о забытых святилищах, и она застыла, не в силах вспомнить ни единого слова.
– Простите, я… мне нехорошо, – пробормотала Лина, ощущая, как по спине стекает холодный пот. Комната вдруг начала расплываться перед глазами, лица коллег исказились, став похожими на гротескные маски.
– Может, тебе домой пойти? – предложил кто-то. – Ты очень бледная.
– Да, пожалуй… – она с трудом поднялась. – Я закончу статью дома и отправлю вечером.
