Тайны мозга - страница 16

При всем разнообразии языков человека их различия носят ярко выраженный эволюционный характер: языки развивались как в зависимости от среды обитания человека, так и в ответ на социальные запросы производственного и культурологического характера. Ветви гипотетического лингвистического фамильного древа прослеживают историю самого Homo sapiens от обитателей Африки до миграций из Африки в Европу и Азию через Средний Восток 100 000 лет назад, а оттуда в течение последних 50 000 лет – в Австралию, на острова Индийского и Тихого океанов и в Америку. Сегодня язык человека насчитывает 240 семейств, более или менее соответствующих ограниченным популяциям людей. Правда, наличие соответствия между языковыми семьями и генетическими объединениями людей не означает, что существуют гены, способствующие какой-то популяции людей выучиванию какого-то конкретного семейства языков. В наш век великого перемешивания наций и народностей мы все являемся свидетелями тому, как наивный ребенок легко овладевает своим первым языком, из какого бы семейства он ни был.

Что касается языкового инстинкта, о котором пишет Стивен Пинкерт, то по-видимому, его опосредует совокупность генов, которая определяет способность человека к овладению неким праязыком, какими-то самыми общими языковыми конструкциями. К сожалению, проследить эволюцию языков в глубины тысячелетий невозможно, так как большинство лингвистов полагает, что после 10 000 лет в языке не остается никаких следов того, каим он был изначально. Язык кроманьонцев из Франции утерян навсегда, также как и язык денисовцев с Алтая. Остается только надеяться, что рано или поздно ученые нейрофизиологи и лингвисты смогут подсмотреть в механизмах мозга закладки тех самых общих древних конструкций языка, которые вот уже десятки тысячелетий мы носим в своих генах в неизменном виде. Это лучше сделать скорее рано, чем поздно, потому что, как справедливо отмечает Татьяна Владимировна, в ближайшие 50–70 лет исчезнет более половины существующих языков.

По оценкам известного лингвиста Майкла Краусса, на исчезновение обречены 150 языков только одних североамериканских индейцев, что составляет около 80 % имеющихся в настоящее время языков. Другие языки имеют тоже не лучшую динамику: 40 исчезающих языков (90 % существующих) на Аляске и в северной Сибири, 160 (23 %) в Центральной и Южной Америке, 45 (70 %) в России, 225 (90 %) в Австралии, итого в мире около 3 000 (50 %).

Сравнительно защищены от исчезновения всего примерно 600 языков, которые обеспечены значительным числом их носителей. Остальные языки, то есть около 90 % от ныне существующих обречено на исчезновение уже в ближайшем столетии.

Языки исчезают, хотя бы потому, что в силу развития транспорта и связи, перекраивания геополитических карт и интеграции сырьевых потоков сначала разрушается сама естественная среда обитания носителей того или иного этого языка, а затем массмедийными и общеобразовательными средствами она ассимилируется доминирующим языком. Трудно предотвратить вымирание языков одной только поддержкой национальных школ, литературы и телевещания. По-видимому, назревает необходимость создания банков языка, наподобие банков генетического материала. В языковых банках можно хранить грамматики языков, их лексический состав, тексты на них и записи образцов. Существуют примеры возрождения даже мертвых языков. Например, иврит, долгое время сохранявшийся в обрядовых процедурах, в настоящее время стал общегосударственным языком в Израиле.