– Если что-то найдешь, тебе придется это сдать. Это воровство.
Макс оглянулся через плечо.
– Я не вор, – с оскорбленным видом сказал он. – И ищу свои деньги.
– Но он мертв и расплатиться с тобой уже не в состоянии.
Макс покачал головой.
– Деньги мои. В покере расплачиваться по долгам считается делом чести. Нет ничего хуже, чем не оплатить долг. Так что спасаю его от позора.
«Честь», «позор» – от этих слов по спине у нее побежали мурашки. Нет, нет, она не позволит себе потерять голову. Макс хитер и изворотлив. Самоуверен. Раздражает.
– Нет, так нельзя. Это неправильно.
– Как и не платить по карточным долгам. Играешь – плати.
– Но человек-то умер. – Кэти почувствовала, что говорит почти как Монти Пайтон, но удержаться от взятого тона не смогла. – Он не может отдать деньги, потому что уже не с нами. Он мертв. – Ее так и тянуло употребить слово «экс».
Макс пожал плечами.
– Есть вещи, преступающие грань смерти.
– Поверить не могу, – сказала Кэти, ощущая за собой моральное превосходство. – Человек умер.
Привстав на цыпочки, Макс провел руками по карнизу картины. Футболка потянулась вверх, обнажив полоску голой кожи.
Кэти отвернулась.
– Я не сказал, что мне наплевать. Я едва знал его, но мне жаль, что так случилось. Хочу закончить наше с ним дельце и двинуться дальше.
– Нельзя. – Какой же все-таки молодец Патрик, неожиданно подумала Кэти. Как эффективно он все устроил. – Тебе придется поговорить с его семьей. Может быть, они признают долг. Кто знает.
Макс закончил с картинным карнизом, но, оставшись на месте, все еще оглядывал комнату с несколько рассеянным видом. Кэти уже решила, что он выключился из разговора, и собиралась что-нибудь сказать, но тут он посмотрел на нее с вызывающей прямотой.
– У меня не сложилось впечатления, что его жена смотрела сквозь пальцы на увлечение Коула азартными играми. Не уверен, что она вообще знала об этом пристрастии мужа.
– А ты такой щепетильный? Рыться в вещах покойника – нормально. Поговорить с его женой – нет, спасибо.
– Не с женой, с вдовой. И нет, я не вижу смысла расстраивать ее. То есть расстраивать ее еще больше. Игра была его секретом, и решать, хранить этот секрет или раскрывать, должен был он, а не я.
– А по-моему, твой моральный компас немного сбился.
– Думаю, ты одержима деньгами.
– Что?
– Ты ставишь деньги выше чувств.
– А откуда ты знаешь, что он не испытывал сильных чувств относительно денег? – парировала Кэти.
Макс усмехнулся.
– Приятно с тобой поболтать, но мне надо идти. Ты, случайно, не знаешь, здесь где-нибудь в покер играют? Или в блек-джек?
– В Пендлфорде? Вряд ли.
– Да? Ну ладно, что-нибудь подвернется.
– Чем займешься?
Макс пожал плечами.
– Не представляю. Но в этом свой плюс.
– Забавные каникулы.
На его лице промелькнуло странное выражение. У двери он остановился и повернулся.
– Между прочим, что ты здесь делаешь? Только не говори, что он и тебе задолжал.
Кэти не собиралась объяснять, что прошлой ночью видела мистера Коула во сне и что сорока просила ее найти его часы.
– Проверяю, готова ли комната. – Кэти отвернулась, чтобы не встречаться с ним взглядом. Она всегда предпочитала быть по возможности честной, отчасти потому, что совершенно не умела врать. Вот и теперь она почувствовала тепло вспыхнувшего на шее и растекшегося к щекам румянца. – Конечно. – Макс не спускал с нее испытующего взгляда, как будто знал, что она говорит неправду. Может быть, и знал.
