Мы стояли, не приближаясь, до тех пор, пока все деньги не оказались сложенными в толстую пачку, с которой начальник отдела и устремился к двери с табличкой «Касса».
– Придётся ещё немного подождать, – извиняющимся тоном проговорила Людмила.
– Тут действительно ничего не поделаешь, – поддакнул ей я.
Время шло, а из кассы не доносилось ни звука. Наконец дверь открылась, и Сергей Иванович вышел оттуда, вытирая пот со лба.
– Сколько лет вот так, почитай, каждый день тысячами государственные деньги сдаю, а привыкнуть никак не могу. Всё мне кажется, что где-нибудь ошибся или, не приведи господи, фальшивую банкноту распознать не сумел.
Наконец он успокоился и только тут понял, кому свою душу изливал:
– Ой, Людмилочка, а я и не разобрался сразу, с кем разговариваю. У вас ко мне вопрос имеется?
Людмила отвела Сергея Ивановича в сторону и тихонько, но в то же время весьма настойчиво начала ему что-то объяснять.
«Наверное, рассказывает, насколько я важная птица, – подумал я. – Как бы это мне боком не вышло».
– Хорошо, хорошо, я всё понял, не волнуйтесь. Всё будет в порядке… – Сергей Иванович стал серьёзным, а Людмила ему снова что-то зашептала.
Наконец они вроде бы договорились, и секретарша пошла к двери, а Сергей Иванович посмотрел мне прямо в глаза. Я не стал отводить свой взгляд и решил, как это в школе между пацанами бывает, попытаться «пересмотреть» его. Так мы и смотрели друг на друга некоторое время, пока это ему не надоело.
– Сразу признаюсь, не люблю я блатных, – неожиданно резко заявил начальник отдела, чем меня, честно скажу, несколько в тупик поставил, – толку от вас мало, а возни много. Но ладно, в деле посмотрим, кто ты там есть. А теперь скажи, каким ты временем располагаешь? Мне надо отчёт за прошлый месяц завершить, жуть как не люблю эту бюрократию: десять форм, и все ни о чём, а на стол им положи к завтрашнему утру – хоть умри. А мне диспетчерская только вчера вечером свои данные дала, без которых я свести концы с концами никак не могу.
Он, наверное, так бы и продолжал жаловаться – накипело, видать, всерьёз, – но я ему не дал такой возможности:
– Сергей Иванович, а может, я вам чем-нибудь помочь могу? Посчитать там что-нибудь или ещё какую работу механическую сделать?
Он на меня с удивлением посмотрел, затем взлохматил на собственном затылке волосы и произнёс:
– Чего? Так просто и хочешь мне помочь?
– Ну, вы же мне должны что-то рассказать или чему-то научить, но будет это только тогда, когда вы освободитесь. Так чего мне без дела сидеть? Лучше уж чем-нибудь займусь – глядишь, мы вдвоём с той работой, которая вам предстоит, быстрей справимся.
На его лице отразилось ещё большее изумление. Он вздохнул полной грудью – тоже, видать, этот закон жизненный знает, как отвечать, когда ответа не знаешь, – и опять, глядя мне в глаза, словно следователь, который пытается подозреваемого на какой-нибудь лжи поймать, протянул:
– Ладно, если сам предлагаешь, да от чистого сердца, как ты говоришь, давай попробуем. Присаживайся вот тут рядышком.
Не так уж и долго мы с ним провозились. Может, минут сорок из кучи разных бумажек, которые он из стола достал, различную информацию заносили в длинные таблицы, напечатанные типографским способом, а потом внизу дописывали суммы, которые вначале на арифмометре крутили, а затем я попросил обычные бухгалтерские счёты достать – с ними у нас дело быстрей пошло. На счётах-то я мастер косточки из одной стороны в другую гонять – пока книгами торговал, научился. Ну, о книжной торговле мы с вами как-нибудь в свободное время поговорим, а пока речь идёт о составлении месячного отчёта по доставке билетов населению.
