– Можем ли мы увидеть и его камеру? Я бы хотел посмотреть в глаза этому человеку, – уточнил Полсон, поглаживая черные усы, которые вместе с небольшими кудрями на висках были всем, что осталось у него от волосяного покрова на голове. Подергивающееся веко правого глаза красноречивым отпечатком являло нервные тяготы прошлого, а вечно всем недовольный взгляд – иллюстрировал его неудовлетворенность настоящим. Тот, кто привык находиться в гуще горячих событий, уже никогда не сможет успокоить жаждущую бравых сражений душу. А душа его требовала боев и сражений, но никак не инспекций и унизительной бумажной работы.
– Его камера находится под особой охраной. Мне понадобится пара минут, чтобы дать соответствующие распоряжения, – ответил Колман.
Не прошло и пяти минут, как директор «Бастиона-21» пригласил всех подняться на четвертый этаж, и в сопровождении усиленной охраны все они оказались у камеры Владимира Баррета. Титановая задвижка скользнула вверх, и им открылось затемненное стекло с небольшими отверстиями, через которое можно было рассмотреть камеру для пожизненных заключенных.
К удивлению председателя и его помощников, Баррет неподвижно сидел на полу у дальней стены, уставившись в нарисованные перед собой записи и чертежи.
– Да, этот человек – фанатик! Даже здесь пытается что-то чертить и планировать.
– Надеюсь, не план побега… – впервые за все время улыбнулась Лара.
– Поверьте мне, мисс Геинс! Это невозможно. Он может рисовать все, что угодно, но это ему не поможет. Согласно уставу, приговоренные к пожизненному сроку не могут даже общаться с другими заключенными.
– Что ж, я вижу, здесь все в полном порядке. У кого-нибудь есть желание посмотреть что-то еще? – осведомился Герберт Отто, переведя взгляд на коллег.
– Разве что столовую, – с довольством в голосе предложила Лара.
– Почему бы и нет. Я как раз распорядился на этот счет … – ответил директор тюрьмы, ни на минуту не сбрасывая маску удовлетворения результатами проверки.
Только лишь один лейб-генерал Полсон все еще продолжал смотреть на Баррета сквозь затемненное окошко, делая вид, что не слышит коллег. В этот момент Владимир бросил на него пронзающий взгляд, от которого бравому офицеру даже стало немного не по себе, и он слегка отклонил голову.
– Не бойтесь, господин Полсон, эти стекла не только бронированные, но и зеркальные – он не видит вас изнутри. – Удобное приспособление, не правда ли?
– Да, я знаю. Я прочел это в отчете, – ответил секретарь по вопросам безопасности. Однако его сознание занимала совсем иная мысль. Взгляд, как они заявляли сумасшедшего ученого, совсем не был похож на взгляд психопата. За свою жизнь он видел такие глаза всего два раза, и в обоих случаях его обладатели были люди, не только не лишенные рассудка, но и отличавшиеся особыми дарами разума. Еще больше его занимали покрывавшие почти весь пол чертежи. Они были сделаны с невероятной четкостью, рукой если не профессионального конструктора, то уж точно предельно увлеченного и верующего в свои идеи человека.
– Господин Полсон! Вы с нами? Могу я приказать снова повысить безопасность этажа до штатного уровня? – обращался к нему директор тюрьмы, но тот словно не замечал и не слышал его.
– Тим! – окликнул полковника председатель и только тогда Полсон оторвал взгляд от Баррета, посмотрел на коллег и, отойдя от увлекших его мыслей, закивал головой и проследовал вниз по лестнице.
