Фаворитизм, приносивший пользу и любовные утехи государю, пагубным образом мог сказаться на жизни государства, потому что фаворит, как уже говорилось выше, прежде всего думал о личных своих выгодах и, боясь потерять своё положение, окружал себя людьми, верными не столько монарху, сколько ему самому, людьми, вне зависимости от их способностей и верности своей отчизне, добиваясь для них доходных должностей и наград, чаще всего – вопреки интересам государства и общества.
Российский государственный деятель Н.И. Панин, выступая против фаворитизма, писал о царствовании российских императриц: «При Елизавете, как и при ее предшественниках, много значили „припадочные люди“, то есть фавориты: делами управляла „сила персон“». И далее: «Сей эпок заслуживает особливое примечание: в нем все было жертвовано настоящему времени, хотению припадочных людей и всяким посторонним малым приключениям в делах». Н.И. Панин очень метко подметил, что при фаворите (временщике) «всё было жертвовано настоящему времени», то есть без внимания к тому, что может оказаться в результате его деяний в будущем, потому что он временщик и будущее не могло входить в его интересы.
В 1762–1764 гг. Н.И. Панин представил Екатерине II проект об учреждении Императорского совета, в котором доказывал, что Совет особенно важен потому, что он даст возможность устранить влияние на управление Российской империей фаворитов, которых он называл «припадочными людьми», своекорыстными, властными и чуждыми интересам страны. Он считал, что фаворитизм порождает произвол, угодничество, казнокрадство и безнравственность. В этом проекте Н.И. Панин писал: «Государь, сколь бы он ни был талантлив, трудолюбив и проницателен, не в состоянии охватить все стороны управления страной. И ему постоянно должны помогать не случайные люди – фавориты, а постоянно действующее учреждение – Императорский совет из 6–8 членов, среди которых 4 статс-секретаря, которые бы ведали внешней и внутренней политикой, военными и морскими делами».
Говорят, что сначала Екатерина II согласилась с предложением Панина, даже составила список членов Совета и подписала манифест, но в последний момент задумалась и оборвала лист в том месте, где стояла её подпись. Конечно, она сослалась не на своё желание быть абсолютной монархиней и сохранить возможность иметь фаворитов, а на мнение генерал-фельдцейхмейстера Вильбуа, который обнаружил в этом проекте «олигархические тенденции». В учреждении Императорского совета она увидела не столько отставку своего фаворита (в то время Григория Орлова, которому была обязана возведением на трон), сколько ограничение её самодержавной власти. Ведь любой фаворит не в состоянии был ограничить её власть в такой степени, в какой мог Императорский совет, состоящий из нескольких высокопоставленных лиц.
Кардинал Ришелье – Арман Жан дю Плесси (1585–1642) – в своих «Мемуарах» выступил против фавориток при французских королях. «Надо признать, – писал он, – что, коль скоро мир погубила именно женщина, ничто не может нанести государствам большего вреда, чем женский пол, который, прочно утвердившись при тех, кто ими правит, чаще всего заставляет государственных мужей поступать так, как этому полу заблагорассудится, а это значит поступать плохо».
Действительно, фаворитизм порождал угодничество, произвол, казнокрадство, безнравственность. Порой вред обществу наносили не столько сами фавориты и фаворитки, сколько лица, которых они выдвигали на значимые государственные посты и вводили в состав двора.
