Тайны старого подвала - страница 44

В самой глубине подвала оказался проход к свалке поломанной мебели, а за ней – дверь, обитая кожей. Люди могли поклясться, что ее не было. Как бы они не заметили такую большую дверь?

– Дедушка, – сказал Вовка, – а у вас в кабинете точно такая же дверь.

Мальчик был прав: та же потемневшая от времени кожа. Узнал он и бронзовую ручку.

– А вдруг откроем дверь, – прошептал Вовка, не отпуская рукав директора, – и окажемся у вас?

Директору и в самом деле было не себе: он узнал на коже пятна, которые однажды он поставил, когда красил потолок, на том самом месте, повыше ручки. Да и ручка та самая, из темной бронзы. Он положил на нее ладонь и ощутил привычный уютный холод металла, повернул ее, вошел и… оказался в своей приемной. В ней все было на месте: и маленький столик секретарши со следами недавнего пиршества, и старый шкаф, и такой же старый стул, а за ним дверь его кабинета с надписью "Директор".

– Ничего не понимаю! – прошептал Николай Андреевич. – Мы что, вернулись наверх? Но сейчас начнут ломать школу!

Вовка не выпускал директорской руки.

– А Золушка осталась за порогом.

– Ну что же ты, Золушка! – позвал он. – Заходи!

– Мне сейчас нельзя, – серьезно ответила Девушка.

– Но почему? Мне с тобой так хорошо!

– Потому что это не моя сказка! – подумала и добавила, – и не моя музыка.

– Так значит, – догадался Николай Андреевич, – мы не поднимались наверх, а оказались в комнате перехода?

Золушка кивнула, и ее золотистые волосы блеснули на ярком снопе света, который лился из комнаты перехода.

– Так это уже волшебная страна? – спросил Николай Андреевич.

Но ему никто не ответил. Перед Золушкой дверь захлопнулась, у рояля, словно из небытия появился пианист в черном сюртуке, пальцы его пробежали по клавишам и приятным баритоном он запел любимую песню директора музея. – Песенку знаменитых капитанов из одноименной радиопередачи:

Николай Андреевич часто напевая эту песенку себе под нос, особенно, когда расставлял экспонаты Музея. Хотя героев сказок и не было среди знаменитых капитанов, ему почему-то всегда казалось, что когда-нибудь с книжной полки вместе с капитаном Немо, Мюнхгаузеном, Диком Сэндом, Сильвером сойдут и его любимые Иванушка-царевич, Василиса Премудрая, Мальчик с пальчик, Золушка… Откуда узнал про эту песню черный пианист? Может, подойти и спросить? Нет, наверное, нельзя. Он же занят… Потом Николай Андреевич вспомнил про каминные часы: интересно, сколько им дано времени? Неделя, месяц, год?

– Дедушка, идем! – тянул его за рукав мальчик.

– Куда?

– К вам в кабинет!

Николай Андреевич увидел, что дверь с надписью «Директор» медленно приоткрывается. Не отпуская Вовкиной руки, он взялся за знакомую бронзовую ручку и сильнее потянул на себя, собираясь войти в кабинет, но… вместо этого увидел каменную стену, вдоль которой тянулись вверх ступени винтовой лестницы. Сыростью и прохладой повеяло на них, когда дверь за людьми закрылась. Правой рукой Николай Андреевич держал Вовкину ладошку, а левой держался за деревянные перила, которые вились вместе с извилинами лестницы. Перила были холодные, как и каменные ступени, которые делали бесконечные обороты. Поднимаясь вверх по узкой лестнице, Николай Андреевич молил судьбу, чтобы им никто не встретился на пути, иначе бы они не разошлись.