И лишь недавно появились первые признаки того, что пророчество сбывается. В тот день, ровно семь лет назад, в полнолуние родился младенец, мальчик, которому в будущем суждено было покончить с их миром, храмом, жители которого семь тысяч лет ожидали осуществления пророчества, уничтожить всех монахов и принести запустение и смерть религии хранителей. Именно тогда песок времени начал хронологический отсчёт до момента конца, начав осыпаться в огромных песочных часах, украшающих вход в храм и до того момента не подававших ни одного признака того, что песок может течь вниз. Это и послужило первым из семи предзнаменований начала свершения того, ради чего существовала их вера, их храм, их религия. Вторым предзнаменованием было рождение и смерть первой звезды из двух предначертанных пророчеством, которая должна была возникнуть в момент появления мальчика на свет над тем домом, в котором он родился. Третьим из предзнаменований, проявившим себя в этот же день, послужила смерть матери младенца. Её жизнь была отдана первой из того множества жизней, которые будут принесены в жертву ради будущего всего человечества, ради того, чтобы у человечества было это будущее. Четвёртым предзнаменованием был знак на правом плече младенца в виде алого месяца, окружённого семью равномерно расположенными семиконечными голубыми родинками-звёздами. Младенца забрали из рук умершей матери и принесли на воспитание в храм. Мальчика назвали Арон, что в переводе с древнего языка означало «ковчег завета», ибо именно ему было суждено закончить историю, описанную в древних преданиях, закончить её ради любви, ради будущего, ради жизни.
Время текло, текло медленно и размеренно, неминуемо приближая рождение второй звезды. Теперь уже было известно начало отсчёта, тот момент времени, когда начинается новая история, закрыв все старые пути. И с этого момента уже давно был определён ход событий, в том числе и его хронология…
Вот уже семь лет весёлый, радостный смех подвижного и общительного Арона оглашает стены жилища хранителей. Чёрные, как крыло дракона, волосы мальчика крупными волнами спадают на его бледное лицо с огромными карими глазами. Сочетание настолько чёрных волос и абсолютно светлой кожи с ярким алым румянцем на щеках было настолько же удивительным, насколько и красивым. Большинство людей, живших в долине Хранителей, были блондины, иногда встречались светло-каштановые, реже рыжие волосы, но таких чёрных блестящих волос на памяти местных жителей ни у кого ещё не было. Арон казался всем необычным ребёнком, скорее чужаком, чем своим. Но его самого это мало смущало. Он словно не чувствовал тех взглядов со сквозившими в них восхищением, удивлением и неподдельным интересом, которыми одаривали его видевшие мальчика впервые. Не замечал он и некоторой обособленности своей от остального мира. Детей в стенах храма, исключая Арона, не было, и мальчик мог общаться только с прислугой. Пока не началось обучение, ему позволялось абсолютно всё, что было для него безопасно. Именно такие методы воспитания были распространены в Долине Хранителей. Но с того момента, как начнётся обучение мальчика, строгая дисциплина будет сопровождать его всегда. Серые монахи, ухаживающие за храмом, почти всё время проводили в молчании и молитвах. Поначалу, как только Арон вырос настолько, что ему разрешили ходить по всему замку, мальчик инстинктивно побаивался монахов-хранителей, но со временем он привык к их суровым лицам. Природная жажда Арона к рискованным приключениям проявляла себя уже тогда. Маленький Арон носился по коридорам замка, иногда специально налетая на одного из молчаливых жрецов, который подхватывал его, чтобы мальчик не упал. Затем, когда монах ставил его на ноги, одаривая очередным суровым взглядом, способным пригвоздить к месту кого угодно, но только не Арона, мальчик со всех ног убегал от него за ближайшую дверь, и там, уже отдышавшись, начинал громко и радостно смеяться, ощущая себя героем, способным на самые смелые поступки и самые невероятные подвиги. Мрачные лица Верховного Жреца и служителей-монахов не могли уничтожить в Ароне радость жизни. И последние семь лет мир храма крутился именно вокруг этого мальчика, которому, согласно пророчеству, суждено было стать тем, кто принесёт смерть его обитателям, но который до самого последнего момента не должен был узнать свою судьбу.
