Дверь бесшумно открылась, и в комнате появилась Чжан Юйфэн. Губы Мао тронула улыбка. Сколько ласки и тепла дала ему эта женщина, с которой он сошелся в бытность ее работы проводницей его личного поезда, а теперь ставшая его секретарем и доверенным лицом, через которое он осуществлял свою связь с внешним миром. Мао слабо потянулся. Эх, уложить бы ее сейчас рядом и… Но, увы, не было сил, да и самое желание ушло куда-то далеко-далеко. И все же, несмотря на слабое зрение, Мао сумел разглядеть на лице своей любовницы-секретарши озабоченность.
– Что-нибудь случилось? – с трудом выдавил он из себя.
Юйфэн кивнула.
– Умер Чжоу Эньлай…
Мао вздрогнул и закрыл глаза. Он знал о тяжелой болезни своего премьера, и все же весть поразила его в самое сердце. И вовсе не потому, что ему уж очень дорог был Чжоу. Отнюдь! Он никогда не испытывал к Чжоу особой привязанности, и его, видевшего на своем долгом веку смерти миллионов людей, мало волновал уход из жизни даже хорошо знакомого ему человека. И куда больше смерть Чжоу взволновала его лишним и безжалостным напоминанием о том, что следующим может стать он, могучий и великий Председатель Мао! Он был настолько испуган и взволнован, что почувствовал ледяное дыхание смерти, стоявшей, как ему показалось у его изголовья, чтоб взглянуть на свою очередную жертву. Он открыл глаза и, встретившись взглядом с женщиной, с тревогой смотревшей на него, скорее прохрипел, чем сказал:
– Иди ко мне, мне холодно!
Прекрасно понимавшая состояние своего господина, Юйфэн быстро разделась и, скользнув под одеяло, прижалась к иссохшему телу Мао. Каждый день мывшая его и ухаживавшая за ним, она не испытывала к своему немощному любовнику брезгливости. За проведенные с ним годы она привыкла к Мао и по-своему любила его. Ей было совершенно наплевать на Чжоу Эньлая, но умолчать о его уходе она не могла: каким бы немощным Мао ни был, пока над Китаем властвовал он, и именно он должен был назначить преемника премьер-министра. А притихший Мао даже позабыл о лежавшей рядом с ним молодой женщине. Да, он обладал огромной властью и одним движением руки мог в любой момент изменить всю мировую политику и заставить содрогнуться таких монстров, как США и СССР, но… что толку было от всего его могущества, если он не мог даже на день замедлить бег неумолимого времени, и теперь его не спасут даже занятия любовью с молодыми девушками, на что он так уповал до недавнего времени…
Мао заставили жениться, когда ему исполнилось всего четырнадцать лет, а его невеста была старше своего жениха на шесть лет. Однако сам Мао никогда не делил с Ло, как звали его жену, ложа и даже не считал ее своей супругой. И, поднявшись на самые вершины власти, Мао никогда не вспоминал о своей первой жене, которая после его отъезда из родного дома, стала, по всей видимости, наложницей его отца.
Ну а по любви он женился зимой 1921 года, когда был назначен директором начальной школы в Чанша. Правда, к этому времени он уже испытывал непреодолимое половое желание, страсть, которую невозможно насытить. И не случайно несколько позже он напишет, что поступки человека направляются либо голодом, либо позывом к сексу.
Любовь к дочери его бывшего профессора Ян Кайхуэй зародилась у Мао еще в 1918 году, когда он работал помощником библиотекаря. Ведь именно тогда он стал бывать на обедах в доме профессора. Мао несколько раз оставался с его дочерью наедине и уже тогда написал в своем дневнике: «Человеческая потребность в любви сильнее любой другой потребности. Люди либо встречают любовь, либо вступают в бесконечную череду постельных ссор, которые отправляют их искать удовольствий на берегах реки Пу».
