Тайны закрытых городов - страница 10

Постепенно, с развитием атомной промышленности и законодательства, мы уходили от понятия «военная тайна» и переходили к понятию «государственная тайна»[6]. Государственная тайна, как и военная ранее, тоже охватывала всю закрытую территорию. Только теперь атомный завод на ней находился теперь уже с внушительно разросшимся и превратившимся в целый и настоящий ГОРОД закрытым городом.

Первые годы на строительстве первых объектов особого разделения на город и завод не было. Самые ценные кадры, те, кто работал на опасном производстве и был уникальным специалистом, жили всего в ста метрах от барака, где делали плутоний. В случае непредвиденной ситуации они должны быстро добежать до объекта[7]. Те, кто занимался строительством и обслуживанием, жили подальше, на территории будущего соцгородка. Официально «городские» не знали о том, что происходит на промплощадке. Впрочем, даже семейные пары, работавшие на одном реакторе, взяли себе за правило никогда не обсуждать друг с другом дома или в кругу друзей «рабочие моменты».

Изначально выбранная граница с внешним миром была довольно условной, люди примерно знали, где она проходит, но забора и колючей проволоки не было. Когда требования секретности возросли, то сначала от внешнего мира огородили всю территорию будущих ЗАТО, а чуть позже решили, что город и завод нужно также отделить друг от друга еще строже. С той поры промплощадка была дополнительно окружена колючей проволокой и стала иметь свой собственный рубеж охраны. «Зона» внутри «зоны». Позже, уже на самой промплощадке, отдельно были огорожены заводы. Каждый завод теперь имел три настоящие границы. Первая – вокруг территории ЗАТО, вторая – вокруг территории промплощадки и, последняя, третья, вокруг конкретного производства. В каждую из зон уже тогда нужен был специальный пропуск. Впоследствии, когда было разрешено покидать и городскую зону, «горожанам» также сделали свои собственные отдельные пропуска.

Даже по внешнему виду пропуска, можно было определить, работает ли человек на атомном производстве, имеет ли он вход в различные секретные зоны или нет, а если имеет, то в какие. Чтобы часовые, осуществляющие охрану, могли точно знать, куда имеет право входить тот, или иной человек, была разработана система шифров. Каждая цифра, буква или значок давали право на вход на определенную территорию. Какую именно – знали только те, кто по долгу службы осуществлял пропуск граждан. Ни работники, ни жители города не знали этих кодировок. Эта система охраны сохраняется, с небольшими изменениями, и до настоящего времени. Ни жители города, ни работники завода не должны знать (в норме), что означают символы на их пропускных документах.

В своем детстве, будучи чрезвычайно любопытной, я играла с пропусками своих родителей. Я брала пропуска моих папы и мамы и сравнивала их между собой. Маленькие, почти невесомые прямоугольнички мышиного цвета, легко помещающиеся на ладони, они имели размер и форму комсомольского билета и были шершавыми и неприятными на ощупь. Изнутри справа была фотография с низким угловым штампиком ЦБП (центральное бюро пропусков), а слева – табличка, наполненная символами. Однажды я поделилась своими наблюдениями с мамой, сказала ей, что у нее и у папы символы различаются и что у папы их больше. «Мама, у папы елочка, а у тебя нет. У него цифры целые, а у тебя зачеркнутые». И, конечно, я спросила, что все это значит. Мама ответила: «Об этом мы вопросов не задаем, вырастешь – узнаешь!», отобрала у меня пропуска и больше никогда не разрешала их брать.