, для которого, как и для других христианских апологетов, этот обряд был особенно отвратительным, как из-за особых благ, якобы связанных с ним, так и из-за его родственности с концепцией искупления с жертвой Голгофы, пародией на которую его считали. Выкапывали ров, над которым ставили платформу из деревянных планок с отверстиями и промежутками. На платформе убивали жертвенного быка: его кровь капала на посвящаемого, который находился во рву. Он выставлял свою голову и все свои одежды, чтобы их пропитала кровь; затем он поворачивался и вытягивал шею, чтобы кровь могла затечь в его губы, глаза, уши и ноздри; он смачивал язык кровью, которую он затем пил, как священный акт. Приветствуемый зрителями, он выходил из этого крещения кровью, полагая, что очистился от греха и «родился снова для вечности». Эффективность этого посвящения была должна длиться в течение двадцати лет
[371], и оценивалась она так высоко, что многие из тех, кто прошел через такое крещение, оставили на своих погребальных камнях свидетельство того, что они были renati in aeternum
[372]. Обряд очищал от прошлого и одарял источником бессмертия. Каким бы грубым ни был этот обряд в своем начале, в последующих своих фазах он использовался для того, чтобы Бог даровал человеку мир в этой жизни и надежду за гробом.
Подобным же священнодействием, но менее часто совершавшимся и менее почитаемым, были криоболии, или жертвоприношение барана, с которым было связано такое же крещение кровью с его духовной интерпретацией. Иногда они выполнялись в соединении с тавроболиями, иногда – как альтернатива им. Основная разница между этими родственными обрядами, согласно Шоуэрмену[373], была в том, что криоболии представляли собой жертвоприношение, установленное впоследствии и по аналогии с тавроболиями, чтобы должным образом продемонстрировать возрастающую значимость Аттиса в мифе, в то время как тавроболии обладали предшествующей историей как жертвоприношение до того, как оно стало таким известным обрядом инициации[374].
Конец ознакомительного фрагмента.
