Меня накрыла накатившая вдруг волна эмоций. Я даже поперхнулся, сдерживая всхлип.
Мэг тут же надулась.
– Что, так плохо выгляжу?
– Нет, нет. Просто… – Просто ты напомнила мне кое-кого, хотел сказать я, но не решился поворачивать разговор в эту сторону. Всего лишь двое смертных сумели разбить мне сердце. И даже по прошествии столетий я не мог произнести ее имя, не впав в отчаяние. Не поймите меня неправильно. Я не испытывал к Мэг никакого влечения. Мне было шестнадцать (или четыре с лишком тысячи лет – это как смотреть). Ей едва ли исполнилось двенадцать. Но та Мэг Маккаффри, что появилась передо мной в тот миг, могла быть дочерью моей последней возлюбленной, прожившей достаточно долго, чтобы завести детей.
Какая боль. Я отвел глаза.
– Что ж, – с преувеличенной веселостью сказала Салли Джексон, – я, пожалуй, приготовлю ланч, пока вы трое… поговорите.
Она бросила на Мэг обеспокоенный взгляд и, бережно поддерживая живот, направилась в кухню.
Мэг присела на краешек дивана.
– Знаешь, Перси, твоя мама такая нормальная.
– Ну спасибо. – Он взял с кофейного столика стопку контрольных тестов и отложил их в сторону.
– Вижу, тебе нравится учиться, – заметил я. – Молодец.
– Терпеть не могу учиться, – фыркнул Перси. – Мне гарантировали прием с полной стипендией в Новый Римский университет, но все равно требуют, чтобы я прошел все школьные курсы и сдал отборочный тест. Невероятно, да? И это не говоря о том, что за мной еще СТМСП.
– Что? – спросила Мэг.
– Такой экзамен для римских полубогов, – объяснил я. – Стандартный тест на магические силы для полубогов.
Перси нахмурил брови.
– Так вот оно как расшифровывается?
– Да. Я сам писал разделы по музыкальному и поэтическому анализу.
– Никогда тебе этого не прощу, – заявил Перси.
Мэг принялась болтать ногами.
– Ты и вправду полубог? Как я?
– Боюсь, что да. – Перси завалился в кресло, так что мне ничего не оставалось, как разместиться на диване рядом с Мэг. – Мой отец – бог Посейдон. А кто твои родители?
Мэг затихла и уже не болтала ногами, а рассматривала пожеванные кутикулы. На средних пальцах тускло мерцали парные кольца-полумесяцы.
– Я и не знала их… толком.
Перси замялся.
– Ты из приемной семьи?
Есть такое растение, мимоза стыдливая, созданное богом Паном. Когда дотрагиваешься до его листьев, оно тут же закрывается. Мэг сейчас как будто изображала эту мимозу, прячась от вопросов Перси.
– Извини за назойливость. – Он поднял руки и вопросительно посмотрел на меня. – А как вы, ребята, познакомились?
Я рассказал историю нашей встречи, слегка, может быть, приукрасив собственную доблесть, явленную в обороне от Майки и Кейда. Исключительно ради повествовательного эффекта, как вы понимаете.
Я уже заканчивал, когда вернулась Салли Джексон. Она поставила на стол чашку с кукурузными чипсами и блюдо со сложносоставным соусом, разноцветные слои которого напоминали осадочную породу.
– Сейчас принесу сэндвичи. А это семислойный дип.
– Ням-ням. – Перси потянулся к чипсам. – У нее это здорово получается.
Салли взъерошила ему волосы.
– Здесь и гуакамоле, и сметана, и поджаренные бобы, и сальса…
– Семь слоев? – Я с восхищением посмотрел на нее. – Вы знали, что семь – мое священное число? Специально для меня придумали?
Салли вытерла руки о фартук.
– Ну, вообще-то я такую честь принять не могу…
– Не скромничайте! – Я попробовал дип. Вкусом соус ничуть не уступал начос из амброзии. – Этим блюдом, Салли Джексон, вы снискали вечную славу!
