– Да, теперь я понимаю Ники. Это я так называю Государя…
– Знаю. И про Санни, и про солнышко. А Алексей будет лучик.
– В общем, я его понимаю. Так сразу это трудно переварить. Так вот что значила та ужасная песня… Я… Я больше не вынесу. Давайте всё это отложим на завтра. А мне… Мне надо укладывать детей. Как это делать в таком состоянии? Ольга… Она может догадаться. А вы… Я слышала, вы и сказки знаете? Ольга – она очень любит что-то новое услышать. Не будете ли вы так любезны….
– Охотно. Я и своей дочке сказки рассказывал, пока она не выросла.
– Ваша дочь… выросла? Да, Константин Дмитриевич говорил про ваш возраст. Но поверить в это трудно. Хотя я уже верю. Хорошо, пойдёмте.
У великих княжон, оказывается, имеются отдельные каюты, хотя и небольшие.
– Ольга… Вот, господин Попов, он знает сказки… Надеюсь, тебе понравится, а я пойду, уложу Настю.
И императрица уходит. Кажется, она совершенно выбита из колеи. Ну, убьют её семью, но ведь есть ещё 15 лет, многое можно сделать. Та самая девочка, которую я видел на палубе, уже лежит под одеялом. Выглядит она обыкновенно. Учись со мной в первом классе – не входила бы ни в число красивых, ни дурнушек. Средняя девочка.
– Господин Попов? Я вас не помню. Вы откуда взялись?
– Меня в море выловили вчера. Но лучше называй меня Сергей Михайлович.
– Лучше Попов, так легче запомнить.
– Я сейчас тебе расскажу, запомнишь.
Рассказываю анекдот про ноту и часть тела. Кажется, Оле нравится – она дважды с удовольствием повторяет: «Си – рожа». Моей дочке почему-то в детстве нравилась сказка о мальчише-кибальчише, я её наизусть знаю, ну и рассказываю царевне. Кажется, ей понравилось.
– А красная армия это кто? Это англичане?
– Нет, это наши, русские. Только пока такой армии нет.
– Она очень могучая будет?
– В общем, да. Победить её будет очень трудно.
– А пионеры это кто?
– Дети, чуть старше тебя. Про американцев бойскаутов слышала?
– Да, это очень интересно!
– Вот, как они, только в России. У них будут красные галстуки, горн, барабан. А приветствовать друг друга будут салютом, вот так.
Неожиданно снова заходит Александра Фёдоровна.
– Она не спит. Мне трудно успокоиться, а она чувствует. Рассказали сказку?
– Да, мутер, интересная сказка. Только… Все сказки как бы из старины, а эта…
– Господин Попов, может быть, вы поможете, я уже не знаю, что делать…
– Вряд ли я смогу что-то интересное рассказать маленькой девочке… Ей сейчас сколько лет?
– Два недавно исполнилось.
– Но мне говорили, что голос у меня монотонный и усыпляющий. Колыбельную я могу спеть.
Каюта Анастасии рядом. Если у Ольги на лбу написано «вот обычная средняя девочка», то Анастасия… В целом, похожа, но другое выражение глаз, и девочка выглядит интереснее. Ольга как будто задумчивая, а Анастасия как бы слегка вредная. В общем, покрасивее. Но лежит смирно под одеялом, претворяется хорошей.
– Привет, Настя. Я знаю одну колыбельную, её никто ещё не слышал.
И я начинаю петь «Спят усталые игрушки». Анастасия смотрит с интересом, но когда песня заканчивается, она продолжает смотреть всё также.
– Гм… Ну хорошо. Даже не знаю, для этого возраста… Ну… Жили были дед да баба, была у них курочка Ряба….
Анастасия слегка кивнула, типа, да, знаю эту сказку, и продолжает молча слушать. Зато вмешивается Ольга. Она, оказывается, незаметно прокралась в каюту. Одета она в длинную ночную рубашку, выглядит вполне пристойно. Но императрица покачала головой осуждающе.
