Тайный Союз мстителей - страница 25

– А ты спроси у кого угодно, возьмет ли он наше хозяйство? Задаром, конечно. На тебя как на идиота посмотрят. Такое хозяйство никому не нужно. Песок один, и рядом лес – ничего там не растет. Поэтому у нас и мать такая стала. Уж она-то работала-работала, жилы из себя тянула, а расти все равно ничего не росло. Вот она взяла да и бросила. Теперь все в запустение пришло. Отец ругается с ней, а ей хоть бы что. Ей, видишь ли, веселее, когда у нас ничего нет. И что ее люди ведьмой ругают, ей тоже по душе. Даже еще нарочно из себя ведьму разыгрывает. Может, это она им мстит? Отцу одному с хозяйством не управиться, даже если мы с Альбертом ему помогаем. Слабый он у нас очень, а мы в школу должны ходить каждый день. После-то я ведь в город уеду, когда школу кончу. И Альберт уедет.

Друге казалось, что они с Родикой старые друзья. И потому последние слова причинили ему боль. Неужели им придется так скоро расстаться?

– Я бы никуда не уехал, – сказал он не без задней мысли.

– Нет, мы уедем в город! – упорствовала она.

– А вам разве в деревне не нравится? – спросил он грустно.

– Конечно, нравится. Особенно Альберту. Но какие же это крестьяне, у которых нет хорошей земли! И чего стараться, когда все равно нет никакого прока. Лучше сразу в город уйти.

– А вдруг вам хорошую землю дадут, когда вы с Альбертом школу кончите? – спросил Друга с надеждой, вспомнив о том, что он слышал от Шульце.

Тот ведь хотел объединить все земли, как в России, чтобы вся хорошая и вся плохая земля принадлежала всем крестьянам. Пусть этот Шульце старается, чтобы поскорей так было! Может, тогда Альберт и Родика не уедут из Бецова?

Словно угадав его мысли, Родика спросила:

– Ты это про Шульце подумал?

Друга кивнул.

– А ты считаешь это правильно, то, что он хочет?

– Не знаю я… Может быть…

Родика нахмурилась.

– Послушай, Друга, ты же только что говорил: «Вдруг вам хорошую землю дадут». Значит, хотел, чтобы так было, как говорит Шульце. А теперь не знаешь, правильно или неправильно.

– Видишь ли… Дело в том… Мне просто не хотелось, чтобы вы уезжали отсюда. – Друга страшно смутился: а что если Родика опять рассмеется?

Но она только долго и пристально посмотрела на него. Потом подошла совсем близко и сказала:

– А ты парень ничего! – Она улыбнулась, а он покраснел до ушей и не знал, куда глаза девать. – Это тебе куда больше идет, чем когда ты бледный, – отметила она трезво и без всякой видимой связи добавила: – Должно быть, ты ешь слишком мало, вот в чем дело.

Теперь уже рассмеялся Друга, а за ним и Родика. Уж очень у нее смешно насчет еды получилось. Мать ему это тоже всегда говорит. Наверное, все женщины одинаковы – вечно тебя опекают. И молодые и старые.

– А ты что, за кухарку у них? – спросил Друга немного погодя.

– Обалдел, что ли? – Родика не на шутку обиделась.

– Ну, ребята… Понимаешь… Они ж тебя не взяли с собой, – пробормотал он.

Это потому, что моя очередь топить, а не потому, что я у них «за кухарку». Тоже придумал!

– Тогда прости, пожалуйста! – попросил он довольно неловко.

– Так и быть, прощаю, – серьезно ответила Родика. Она подошла к двери, отодвинула засов и выглянула в темноту. – Пора бы им уже вернуться, – заметила она озабоченно и закрыла дверь. – Только бы этот Вольфганг опять чего-нибудь не напутал.

Друга взглянул на нее вопросительно.

– Понимаешь, несамостоятельный он какой-то. Хоть и надежный, а несамостоятельный. Ему всегда надо объяснять все в точности, а то потом горя не оберешься, если что-нибудь забудешь.