Красиво — это можно. Тряхнув головой, абстрагируюсь от отца, от Юльки и полноценно включаюсь в тренировку. В зале слышно только наше дыхание, столкновение перчаток с перчатками или с телом соперника. Сделать тренера я, конечно, не сделаю, на то он и тренер, у него опыт, титул, но выжимаю максимум. Следующий бой должен быть моим.
— Закончили, — останавливает Терехов. — Вот теперь я тебя узнаю. Молодец. В душ и отдыхать. Завтра в это же время. И выспись, Тай, — с намеком.
— Постараюсь.
Спрыгиваю с ринга подальше от отца. Устало улыбнувшись и смаргивая пот с ресниц, подмигиваю притихшей Юльке.
— Это было ничего, — бросает она.
— Я заслужил свидание? — останавливаюсь в проходе.
— Тебе сказали, в душ и отсыпаться! — рявкает отец.
Чтобы не раздувать скандал, покидаю тренировочный зал. Из раздевалки забираю полотенце. В душевой меня догоняет наш новенький. Расходимся по кабинкам, разделенным между собой невысокими перегородками и отделанным стильным современным кафелем. Закрыв глаза, подставляю лицо под теплую воду. Она сначала немного соленая от пота, потом становится нормально.
— Девушка твоя? — спрашивает Клим.
— Моя. Она, правда, пока еще об этом не знает, но я над этим работаю. А ты с кем тренировался раньше?
— Со Степановым. Он в ДТП попал недавно. Травмировался сильно, работать больше не может. Передал меня Терехову. Сказал, он выведет на международный уровень.
— Раз Тихон Виталич сказал, значит выведу. — Еще одну кабинку занимает тренер. Он не брезгует мыться с нами в одной душевой и есть за одним столом. — Тай, отец пенится опять. Чего случилось?
— Да, — машу рукой, выключая воду. — Он меня, как коня на базаре, партнерам своим показывает и обещает им то, чего гарантировать никто и никогда не сможет, а я крайний. Бесит.
— Ясно, — смеется он. — А с капитаном футбольной команды у тебя что за терки? Ко мне тренер его подходил. Говорит, вы зацепиться успели.
— Вот же… — глотаю мат. — Не было ничего. Так, небольшое недопонимание.
— Решил?
— Решил, — подтверждаю, фиксируя полотенце на бедрах.
— Если припрет, лучше в зал сходи и грушу отметель, а его не трогай. Тебе на турнире проблемы не нужны. Из-за Самсоновой сцепились?
— Да не сцепились мы! Че я, дурак, что ли? Я ж его убью. Отвечай потом за этого смазливого как за нормального.
— Я рад, что ты это понимаешь. Ладно, иди уже. Там отец заждался, наверное.
И идти мне резко перехотелось. Умоляюще глянул на тренера, но он только усмехнулся и, закрыв глаза, подставил лицо воде, как я недавно.
Переодеваюсь, выхожу в холл. Юльки нет нигде. Она позже должна закончить. Я бы подождал и попробовал нормально подкатить, но персональный цербер на стреме. Отсюда вижу, как зубы сжимает, глядя на меня.
Прохожу мимо к выходу и сразу на улицу. Накидываю капюшон на мокрую после душа голову. Отец ловит меня сзади за шкирку и грубо дергает на себя. Капюшон съезжает, волосы покрываются инеем.
— Мне вчера пришлось оправдываться перед людьми! — рычит он, натягивая мне капюшон обратно.
— А я не цирковая собачка, чтоб меня всем показывать. Отпусти! — дергаюсь.
— Где ты ночевал?
— Мне двадцать, папа. Я не обязан отчитываться.
— Ты забыл, что я не только твой отец, но еще и твой спонсор?! Знаешь, сколько моих бабок в этом проклятом Дворце?! Ты считаешь, у меня нет права спрашивать?
— У Кита. Я ночевал у Кита. Все? Номер его дать, проверишь?
— Надо будет, проверю. За твою вчерашнюю выходку я карточку тебе практически обнулил. Там денег только на дорогу и на пожрать после тренировки, — протягивает мне мой мобильник. — Заодно девок из башки выкинешь на время турнира. Их же выгуливать надо, — скабрезно ухмыляется он. — А ты голодранец.
