Те, кого любят боги, умирают молодыми - страница 8
Лиам был одним из тех щенячье-восторженных юнцов, которые периодически попадали в мясорубку «Апекс Тауэр». С горящими глазами, идеями, бьющими через край (большей частью наивными и нежизнеспособными, по мнению Джулса), и святой верой в то, что реклама – это почти искусство. Джулс наблюдал за ним с циничным любопытством, как за диковинным насекомым, обреченным на быстрое вымирание в агрессивной среде. Иногда, впрочем, в редкие моменты необъяснимой сентиментальности, он видел в Лиаме отголосок себя самого – того, давно похороненного под слоями сарказма и профессионального выгорания.
В последние недели Лиам начал «тухнуть». Его идеи, раньше фонтанировавшие с неудержимой силой, превратились в тонкую, прерывистую струйку. Глаза потеряли блеск, движения стали вялыми. Он все чаще опаздывал на работу, а когда приходил, то часами пялился в монитор, на котором застывала одна и та же страница. Джулс списывал это на обычный для новичков процесс «обкатки реальностью». Жестокой, но необходимой.
А потом Лиам просто… не пришел. День, два, неделя. Его телефон не отвечал. HR-отдел, эта бездушная машина по переработке человеческого ресурса, что-то невнятно бормотал о «семейных обстоятельствах» и «больничном по уходу». Стандартная процедура стирания человека из корпоративной памяти.
Джулс, движимый каким-то неясным беспокойством, которое он сам себе не мог объяснить, решил навестить его. Адрес он достал из базы данных, пользуясь своим служебным положением. Квартирка Лиама находилась в одном из тех муравейников на окраине, где жизнь была спрессована до минимума квадратных метров и максимума безнадеги.
Дверь ему открыла женщина – мать Лиама, судя по всему. Ее лицо было пергаментным от горя, глаза – выцветшими, как старая фотография. Она провела Джулса в комнату сына, не задавая лишних вопросов. Словно ждала этого визита. Или любого визита, способного нарушить монотонность ее отчаяния.
Лиам сидел в кресле у окна. Сидел неподвижно, глядя на серую стену соседнего дома. Он не обернулся, когда они вошли. Не отреагировал на голос матери, тихо представившей Джулса.