Я подошла к окну, надеясь, что, увидев ветку, смогу немного унять нервное напряжение. Но вместо неё заметила, как в стекло с лёгким звоном влетел маленький камушек. Открыв окно, я встретила взгляд – Блонди.
Егор
Я не мог уснуть. В голове крутится та сцена у Искорки. Она реально сказала, что уходит? Куда она, черт возьми, собирается? Похоже, с этим её «Храбрецом» она всё-таки рассталась – это хоть какая-то отдушина. Мгновенно появляется план. Я её к себе затащу. Но не подумайте, не так, как вы подумали. Она сама этого захочет. Подумали, что я совсем спятил? Абсолютно.
Вот почему я сейчас мчусь по ночному городу на своём мотоцикле в пять утра. Звучит как полный бред, правда? Но в этот момент я чувствую, что всё в порядке, хотя, если честно, внутри уже какое-то ощущение, будто я на грани. А кошмары, кстати, не мучают – это уже прогресс. Приезжаю и сразу начинаю думать: как попасть внутрь, если там охрана? Логично. Значит, через забор. Дон Жуан, мать его.
Кидаю камешки в окно, стою, надеюсь, что не ошибся с выбором. Представляете, если это окажется окно её братьев? Я просто представил их лица, когда они увидят меня, стоящего под их окном, в пять утра. К счастью, вижу, как она открывает окно. И слышу её шепот:
– Боже, что ты тут делаешь?
– Искорка, выходи, – говорю, как можно тише, чтобы никто не услышал.
Она закатывает глаза и закрывает окно. Это можно считать «Сейчас выйду» или «Пошёл к чёрту, Блонди»? Жду, скрываясь в кустах у забора. Вот она выходит и смотрит по сторонам. Когда она подходит к месту, где я только что стоял, я хватаю её под локоть и мягко, но решительно, прижимаю её к кирпичной стене, закрывая рот рукой, чтобы не закричала. Похож на маньяка, не хватает только хлороформа. Вижу её янтарные глаза, и в этот момент всё, что я хотел, вылетает из головы. Твою мать, соберись, Егор!
– Я уберу руку, а ты не кричи, – тихо говорю, будто это всё, что я могу ей пообещать в этот момент.
Она тяжело дышит, и я ловлю взгляд на её груди, которая под курткой яростно поднимается и опускается. Что это? Страх? Или то же самое, что я сейчас чувствую? Это всё расплывается, но, кажется, я знаю, что именно у неё в голове. Она кивает, и я убираю руку.
– Ты чокнутый, Блонди? Что ты тут делаешь? – её голос трещит от напряжения, но она не кричит. Она шипит, как кошка
– Как ты? – отвечаю вопросом на вопрос, не замечая её раздражения.
Она стоит и смотрит мне в глаза, долго и тяжело. Я не понимаю, что она видит во мне, но её взгляд заставляет моё сердце биться быстрее.
– Лучше всех, – отвечает она, гордо и стойко, хотя я знаю, что она сейчас совсем не такая сильная, как пытается казаться.
– Я так и думал, – прохожу пальцем по её щеке. Чувствую, как её дыхание резко замирает, и это ощущение, как огонь, поджигает меня.
– Чего ты хочешь? – её голос дрожит, и мне становится ясно, что она не так уж спокойна.
– Помочь, – говорю тихо, хотя понимаю, что ей не нужно помощи. Ей нужно больше, чем просто помощь.
– Что, квартиру мне найдёшь? Продюсером станешь? – усмехается она, как будто и не переживает. Но я знаю: это маска. Она всё равно не может быть так спокойна.
– У меня есть две свободные комнаты, – говорю я, и её взгляд меняет оттенок. Она приподнимает одну бровь, и в этом движении так много дерзости и привлекательности, что я едва сдерживаюсь, чтобы не расплыться в улыбке. Она даже в этой нелепой шапке, слишком большой куртке и мягких штанах с монстрами выглядит как чёртово искушение. Она сама себе, и эта уникальность сводит меня с ума.
