– Конечно. – Дэйв разглядывал лэптоп. – Потребуется время, но при наличии судебного ордера компании, которой принадлежит сервер, придется сказать нам, из какой точки ее сети оно поступило. – Он вернул компьютер Гектору. – Хотя это будет напрасная трата времени.
– Почему, Дэйв?
– Фотография сделана три дня назад. Предположим, в Каире. Достаточно времени, чтобы переслать сим-карту сообщникам, скажем, в Рим. Оттуда отправляют сообщение и тем же путем возвращают сим-карту главарю.
– Вот дерьмо! – сказал Гектор.
– Еще какое дерьмо, – согласился Дэйв. – Если у нас наладится переписка с этими людьми, можете не сомневаться, что сообщения от них всякий раз будут поступать из разных стран. Сегодня Италия, на следующей неделе Венесуэла.
Гектор обдумал его слова и снова повернулся к Хейзел.
– Не знаете, сколько денег у Кайлы на счету в «Блэкберри»? Зверь не станет пополнять ее счет, если деньги на нем закончатся: слишком опасно. А нам не нужно, чтобы след оборвался из-за нескольких долларов.
– В Кейптауне я положила на счет Кайлы две тысячи долларов.
– Ну, с такой суммой можно говорить целый год, – высказал свое мнение Гектор. «Эта женщина не мелочится», – подумал он и про себя улыбнулся.
– Я не хотела, чтобы у нее был повод не звонить мне, – сказала, оправдываясь, Хейзел.
– Прекрасно! Надо убедиться, что они используют тот же номер. – Гектор сказал Хейзел: – Вы должны ответить им. Постарайтесь, чтобы они поняли, что мы к ним прислушиваемся. Сделайте это сейчас же, миссис Бэннок.
Она кивнула, набрала сообщение и повернула к нему экран, чтобы он мог прочесть.
Джентльмены, жду ваших дальнейших сообщений. Тем временем прошу не причинять ей вреда.
– Нет! – резко сказал Гектор. – Никакого обращения. Они не джентльмены, и нет смысла так их называть. Оставьте только самую суть. Жду. И все.
Она кивнула, исправила текст и показала Гектору.
– Отправляйте! – сказала она.
Он взглянул на своих людей.
– Всем внимание. Отныне только «знать то, что необходимо».
Его поняли. Если кого-то захватят и будут пытать, он не сможет рассказать то, чего не знает. Все один за другим пошли из комнаты.
– Тарик. Утманн. Задержитесь, пожалуйста.
Арабы вернулись на свои места за столом. Хейзел больше не могла сдерживаться.
– Кросс! – выпалила она. – Неужели больше ничего нельзя сделать? Боже, как нам узнать, где ее держат?
– Именно это мы обсуждали весь предыдущий час, – напомнил Гектор. – Если у Зверя и есть слабость, то это любовь к болтовне. Он любит хвастать своими победами.
Хейзел покачала головой.
– Не понимаю.
– Если знаешь, где слушать, можно уловить эхо его похвальбы.
– А вы знаете, где слушать? – спросила она.
– Нет, но Утманн и Тарик знают, – ответил он. – Я посылаю их работать глубоко законспирировавшись. Они отправятся в страны, где родились и где у них прочные связи с местным населением. Тарик поедет в Пунтленд, Утманн – в Ирак. И будут принюхиваться, пока не учуют след. Даже если Кайлу держат в другом месте, эти двое узнают где.
– Это ведь очень опасно? Они будут предоставлены самим себе и не смогут защититься.
– Вы недооцениваете происходящее, миссис Бэннок. Да, их ждет смертельный риск, но их трудно убить. Они выживали и не в таких ситуациях.
Хейзел взглянула на арабов.
– Я никогда не смогу достойно возблагодарить вас. Вы рискуете жизнью ради моей дочери. Вы очень, очень храбрые люди.
– Не надо их перехваливать, – возразил Гектор. – Они и так весьма высокого мнения о себе. Теперь они потребуют прибавки жалованья или что-нибудь столь же нелепое.
