Театр из-под пальца (сборник) - страница 6

Ты можешь оценить угловые размеры объекта?..

Твое оружие деликатно, сталкер, – деликатно и требовательно:

оно требует уважения,

уважения к телу, к прекрасному телу

с оптическим восьмикратным прицелом:

прицельная дальность двести,

начальная скорость пули восемьсот тридцать эм-эс.

Поет: «Гляжу, цепенея, часами в окно.

Заботой моею все заслонено».

«Уж я винтовочку свою начищу-наманикюрю!

Ствол шестисотдесятимиллиметровый наглажу,

Десять патронов шлёпну!..» – Мара поет.

Молодец, Мара! Ай да Мара, ай да сукина дочь!

…

Тсс…я бы, сталкер, знаешь что?

Я бы перевязал этим свиньям трубы, да, перевязал бы:

Обсуждать «кризис перепроизводства», право, дурной тон –

мясо ест/ь мясо non-stop, от случки к случке.

Однако лишь женщина способна повернуть Колесо Случая.

Я знал одну такую… знал близко.

Она страдала легкой формой гаджет-зависимости,

курила кальян и жила тем, что гадала на картах Таро.

Она не беспокоилась о мелочах –

и мелочи подстраивались под её личные обстоятельства,

она шла к Началу, позволяя Ему делать с собой всё, что угодно –

и потому не подчинялась и не подчиняла;

она не предполагала; ее не беспокоило, что о ней подумают

и, кроме того, была безупречна в словах и поступках,

ежесекундно «отстреливая» собственные мысли и реакции –

она целилась в черные дыры души своей,

она была, в общем, толковым снайпером…

Когда-нибудь, сталкер, я стану таким же,

вот только перечитаю Кастанеду – с третьего тома.

Поет: «И вижу я живо походку его,

И стан горделивый, и глаз колдовство».

Целься, мой сталкер.

Целься. Обезвредь серый булыжник,

маскирующийся сердцем – моим сердцем,

моим карманным сердцем

(каждую ночь я вынимаю его, дымящееся, из груди,

и опускаю в стакан с дистиллированной водой –

неплохое, знаешь ли, средство от бессонницы).

Но как дрожат твои руки… где же выучка?

Неужто ты сдался? Неужто и т ы с д а л с я?!

Некоторые движения, впрочем, не обсуждаются –

так, нет смысла затевать спор, скажем, о том,

что пропасть между полами обусловлена

всего лишь одной – одной! – хромосомой…

Да только, сталкер, ты забыл, что у меня нет,

нет копирайта на ошибку.

Поет: «И, слух мой чаруя, течет его речь,

И жар поцелуя грозит меня сжечь».

Я выброшу, сталкер, выброшу свое сердце –

в сущности, оно действительно не является, так скажем,

предметом первой необходимости – да и, чего там, второй тоже…

искусственное, в любом случае, надежней:

дорого платишь – зато потом крепко, очень крепко спишь,

адынсавсэмадын, без каких бы то ни было женщин

(прожив полжизни, приходишь к банальному выводу,

что «всё зло» именно от них) –

я сжег лягушачью кожу и тут же увидел:

карета превратилась в тыкву,

а прекрасная принцесса – в рыжее butch’образное чудовище…

сорванная нагвалем маска исчезла.

Поет: «Что сталось со мною? Я словно в чаду.

Минуты покоя себе не найду».

…недавно Та, Чьё Имя Не Может Быть Названо,

привела меня в странное место.

Прикрывая за собой дверь, она кивнула на стены,

а потом указала на пол – я пригляделся… глаза разбежались.

Чего я только не увидел:

аркебузы и багинеты, пики и мушкеты, пищали и рапиры,

тесаки и фузеи, шашки и шпаги, мортиры и кулеврины –

были тут и алебарды, и протазаны с бердышами, и даги, и кистени с кинжалами,

и копья, и рогатины, и луки, и крисы, и мечи с ножами,

и сабли с ручницами, и секиры с лабросами, и топоры с томагавками, и эспадоны,

и дротики, и сюрикены, и стилеты, и ятаганы – и даже «моргенштерн»…

В другой зале находились авиабомбы

Назад Вперед

Театр из-под пальца (сборник) - страница 6

Похожие книги