– Что вы тут делаете? – спросил его мужчина с ряда напротив. Видимо, работа в театре действительно плохо оплачивается, раз он такой худой.
– Я Ричард Норрис. Мне пришло письмо, в котором было сказано что я гожусь для главной роли.
– Да, точно, я Гектор, – он протянул перебинтованную руку Ричарду. Они поздоровались, Гектор обернулся и посмотрел на своих коллег. Один из них кивнул ему, и Гектор поднял кулак.
– Стоп! Бен, ты молодец, – сказал он. – Ричард, на сцену.
Звучало это как приговор. Он снял куртку с небольшим тремором в руках. Такое бывает перед выступлением, но как только войдешь в роль – это пройдет. Спускаясь, Бен перецепился и упал, чем вызвал смех у всех членов жюри кроме Гектора. Казалось, что он сейчас расплачется. Ричард понял – сегодня ему будет непросто.
– Бен, хорошо выступил, – обратился Ричард.
После этих слов Бен улыбнулся и пожал ему руку. Видно, что парень слабохарактерный, рановато ему выступать в серьезных образах. От этого трагедия только превратится в комедию. Один из членов «жюри», посмотрев на Ричарда, закатил глаза и помахал головой повернувшись к коллегам.
– Мне не нужно переобуться? – спросил Ричард.
– Нет, парень, тебе нужно только выступить, – сказал один из них и показал пальцем на сцену.
Гектор присел. Стыд за грубость коллег читался в его глазах. Вполне возможно, что «жюри» немного выпили, отсюда и подобное неуважение, думал Ричард. Он поднялся на сцену. Только бы не перецепиться! Сцена настолько усеяна подобием рельс, уходящих за кулисы, что выступать было бы удобно только стоя на месте – и то не факт. Как Бен умудрялся тут свободно передвигаться, да еще со своим-то весом?
Словно босиком по камням, он пробрался в центр сцены. За кулисами стояло несколько скелетов будущих манекенов или скульптур, нижней частью подсоединенных к рельсам. В дальнейшем на палки наносился мрамор или бетон, после скульптор высекал удивительные формы, превращая безжизненный скелет в произведение искусства. Но зачем они тут, в театре? Ведь заготовки как правило должны находится там, где производят манекены. Неужели у них есть собственный скульптор?
– Как мне выступать когда… – не успел он закончить, как его перебили. – Ты – маленькая девочка, которую загнал в угол убийца.
Ричард уже сталкивался со многими представителями театра и встречал наглецов похуже. Также ему приходилось выступать в подобных пьесах жанра ужас. Так что задание не показалось ему странным. Однако вряд ли Ричард подходил на роль маленькой девочки. “Возможно, очередная издевка, проверяют меня на прочность. И не с такими работали”, подумал он и присел, прижав колени руками к груди.
– Нет, мамочка, помоги мне, – пытаясь спародировать писклявый голос маленькой девочки, Ричард качался из стороны в сторону. Его губы скривились, а глаза начали слезиться. – Нет, нет, пожалуста, – он специально пропищал слово неправильно.
Гектор опустил голову.
– Браво! – похлопал наглец, сидящий рядом с Гектором. – Такой подход возродит театр! Не терпится посмотреть на тебя в разгаре пьесы! – говорил он.
Остальные (кроме Гектора) только подтверждали его слова кивками. “Кажется, этим наглецом был Картер, о котором рассказывала та женщина в магазине тканей”, – подумал он. К похвале Ричард отнесся холодно.
– А теперь изобрази физическую боль от голода. – Картер встал, на его лице виднелось возбуждение, словно он нашел кого хотел.
