Театр сопротивления. 6 пьес - страница 15

бросается стремительно писать.

ВАЛЕНТИНА. Задачка простая: какая торговка откажется от такого прибытка? Еще Мардохей Маркс, которого у нас называют Карлом, писывал, мол, нет такого преступления на которое не пошла бы торговка, рассчитывая на трехсотпроцентную прибыль. А уж ему ли, сыну адвоката, было это не знать!

ТАБАКИ. А при чем тут адвокат?

ВАЛЕНТИНА (вновь в роли школьной учительницы). Оноре де Бальзак так классифицировал общество торговок. Наибольшей нравственностью в этом мире обладает проститутка.

Табаки записывает.

ВАЛЕНТИНА. Она, беря деньги, хоть сколько-то душевно страдает. Ниже ее бизЬнЕсЬмен со своим вечным надувательством. А уж по самому дну ползают адвокаты. Но это… мнение Бальзака.

ТАБАКИ. Какая прелесть: вы все именами, именами сыплете, цитатами.

ВАЛЕНТИНА. Ой, простите! Я иногда книжки почитываю. А вы все только на дачах городских чиновников блатные припевки под гитару мурлычете, пока хозяева в боулинг играют?

ТАБАКИ. Что это значит?!

ВАЛЕНТИНА. Боулинг? Это, скорее, вы нам можете рассказать, что оно такое. Так что, не одолжите даму героином?

ТАБАКИ. Я же сказал, у нас с наркоманией борются.

КИРИЛЛ. Может, конечно, какой-нибудь рядовой милицейский и борется. Ему спустили приказ, – он борется. Очень даже честно борется. А в это самое время некий Ротшильд… Или кто там из них? Разнообразные Рокфеллеры, Асторы, Варбурги… Укрепляют героиновые пути.

Табаки записывает.

КИРИЛЛ. Да вот же: силами продажных наемных девок мужского пола в военной форме захватили Афганистан; якобы для того, чтобы полумифического Усаму бен Ладена ловить. Ловили или нет, но объем производства наркотиков в этой стране увеличили в несколько раз.

ВАЛЕНТИНА. Ой, но такие милые! По телеящику все показывают, как они там с местными крестьянами воюют, посадившими грядку мака. Так вот и топчут все, топчут! Но из Афгана давно уже не сырец идет, а чистый героин.

Табаки записывает.

ВАЛЕНТИНА. А его-то, да еще в таких объемах, на коленке в сакле не сделаешь. Нужны высокотехнологичные лаборатории, реактивы в огромных цистернах, химические заводы… Колоссальное производство! Несчастные афганские пастухи и декхане для этого ни средств не имеют, ни образования, ни транспортной системы, ни… простите за выражение, ни хрена.

КИРИЛЛ. Эт, точно. Ну, кто поверит, что оккупированное государство может в одночасье настроить такое количество сложных химических заводов без участия самих оккупантов?!

Табаки смотрит на говорящих с выражением на лице

едва ли не ужаса.

БОГДАН. Но самое забавное, что тот, кто всю эту бодягу разводит, он же и организует всякие гуманитарные организации по борьбе с наркотиками. Во мерзота!

Табаки записывает.

БОГДАН. Вероятно, это тоже проявление бо-ольшого ума. Догадаться, устанавливая опорные точки в регионе, засыпать героином все подступы к источнику энергетических ресурсов! Умнейшие люди! Нет, ну внешне они очень похожи на людей: руки, ноги, голова…

ТАБАКИ (стараясь казаться игривым). Вы уж такое развели! Скажете скоро, что я агент Ротшильдов.

ВАЛЕНТИНА. Что вы! Нет-нет. Ни за что. Ротшильды вас под свой стол не пустят. А вот местные кровососы, что-нибудь да и бросят со стола.

ТАБАКИ. Вы хотите меня оскорбить.

ВАЛЕНТИНА. Боже упаси! Я из зависти.

Пауза.

Голос помощника режиссера из динамика: «Артист

Каратыгин, ваш костюм готов. Андрей Васильевич, вас

ждут в пошивочной для примерки».