– Это не далекое прошлое, – резко сказала Джульетта. – Это моя жизнь.
– Тогда предлагаю тебе продолжать ее жить, – ответила мачеха так же резко. – И не в фантастическом мире, где ты вступаешь в Театральный округ под трубный глас и пение ангелов.
– Я не это…
– Именно это, – перебила ее мачеха. – Именно об этом ты и думаешь. Что ты заявишься туда и они бегом принесут тебе все, чего тебе в жизни хочется.
– А почему нет? – разозлилась Джульетта. – Почему мне нельзя хоть раз получить то, чего мне хочется? Другие же получают.
– Никто не получает всего, чего хочет, – сухо ответила Клэр. – Большинство просто находит способ обойтись тем, что есть.
– Как вы? – бросила ей Джульетта. – Когда вышли за моего отца?
Мачеха слегка усмехнулась:
– Я всегда знала, на какую сделку иду. Я выполнила свои обязательства, он выполнил свои. По большей части.
– Сделка? Вот, значит, каков был ваш брак?
– Как любые отношения. Всегда все сводится к одному: чего ты стоишь для кого-то другого. Как ты думаешь, чего ты стоишь для того, кто в Театральном округе правит бал… – ее губы скривились, – буквально?
– Вам-то какое дело? – обиделась Джульетта.
– Честно? – Мачеха невозмутимо встретила ее взгляд. – Никакого. У меня две дочери – мне есть о ком волноваться. Но говорю тебе, Джульетта: там тебя ничего не ждет. Твоя мать мертва. Умерла много лет назад.
– Вы не знаете наверняка, – сказала Джульетта. – Он же врал как дышал.
– Дело не в твоем отце. Женщины не уходят. Матери не уходят. Это мужчинам уйти легко. – Она в упор посмотрела на Джульетту. – Скажи мне, ты правда думаешь, что он бы тебя взял, будь у него выбор?
Подразумевалось, что это больно. Может, боль и была, где-то в потайной глубине, но Джульетта столько всего обернула вокруг этой старой боли, что едва ее слышала.
– Мы не знаем, что случилось, – сказала она. – Может, это планировалось ненадолго.
– Тогда почему он говорил, что она умерла?
– Он много чего говорил.
Возможно, он говорил, что будет любить тебя вечно.
Взгляд Клэр затвердел, будто она поймала эту невысказанную мысль.
– Это да, – сказала она. – Говорил. Но ты правда думаешь, что, будь у него шанс не растить ребенка, он бы им не воспользовался?
Джульетта подняла на нее глаза:
– Считая и остальных его детей?
Та изобразила ледяную улыбку:
– Скорее всего. Однако он остался. Кто еще мог себе позволить с ним возиться? – Она помолчала, как будто размышляла над вопросом. – Может, в итоге он бы и ушел. Но женщины – нет. Женщины остаются. Матери остаются. Они делают все, чтобы защитить своих детей. – Что-то мелькнуло в ее лице, и она тряхнула головой. – Ты будешь носиться со своими фантазиями, что бы я ни сказала. – И она протянула руку. – Письмо.
– Нет. – Джульетта стиснула пальцы. – Я его сохраню. И остальное.
Прежде она никогда открыто не бросала вызов мачехе, но мысль о том, что она не принадлежит – никогда не принадлежала – этому миру, придала ей смелости. Мгновение они смотрели друг на друга, а потом Клэр пожала плечами:
– Ладно. – И кивнула на письма стряпчих. – Но эти я заберу.
Джульетта отдала ей всю стопку; руки тряслись. Победа должна была принести триумф, но казалось, будто едва она дотянулась до того, на что можно опереться, как все рухнуло. Джульетта сама не поняла, как так вышло, что она опять смотрит на мачеху и спрашивает:
– И что теперь?
Клэр натянуто улыбнулась:
– Я над этим работаю.
