«Я присутствовала и на встрече творческого совета с директором департамента культуры Владимиром Колосовым (по поводу этого конфликта), на заседании комиссии по этому делу, которую посетила добрая половина коллектива, и на собрании трудового коллектива театра. То есть знаю эту историю изначально и имею достаточно объективную картину происшедшего.
3 апреля шел спектакль «Жозефина и Наполеон» с участием Анны Самохиной. Все присутствовавшие на спектакле занимались своим делом: зрители смотрели спектакль, актеры играли, цеха работали. Однако за кулисами успели заметить, что изредка появляющийся здесь директор изрядно навеселе. Отметим, что все это было задолго до фуршета, который состоялся после спектакля и на который все остальные работники театра, в том числе и Олег Дядюченко, в отличие от Ястребова, пришли трезвыми. С чего начался непосредственно конфликт – никто точно сказать не может. Вроде бы Ястребов высказал сквозь зубы свое недовольство «театральной шушерой» (чему лично я, зная чванство и хамство В. Ястребова, охотно верю), а Дядюченко, услышав это, соответственно ответил. Конфликт сразу пресек Анатолий Морозов, главный режиссер театра, и все вроде бы успокоилось.
Однако когда через какое-то время Дядюченко, окруженный дамами, вышел покурить на площадку лестницы, вслед за ним выскочил Ястребов, и «прения сторон» возобновились. Увидев, что дело плохо и что мужчины начинают махать руками, зам. директора Л. Н. Никонова побежала звать на помощь. Прибежала второй зам. директора А. А. Алкеева, и общими усилиями мужчин удалось развести. Но в момент, когда все вроде бы успокоилось и Дядюченко стал уходить вверх по лестнице, Ястребов бросился на него со стены и, схватив за пояс и за шиворот, бросил с верху лестницы головой в стену. Сейчас Ястребов все это преподносит как случайность: мол, Дядюченко оступился и свидетелей этому не было. А я, бедняга, защищался. Только на «защищающемся» Ястребове наутро не было ни царапиНЫ, а О. Б. Дядюченко по сию пору находится на больничном, и чем все это кончится – неизвестно.
На собрании трудового коллектива, на котором присутствовало более ста человек, людьми было высказано все, что они думают о «руководстве» Ястребова. Заместитель мэра Надежда Хитун была в ужасе от того, что услышала, и просила коллектив простить ее за то, что подобный человек вошел в театр. Добиваясь этой должности, В. Я. Ястребов обещал и руководству, и коллективу театра, что он будет рьяно исполнять свои обязанности: искать спонсоров, заниматься ремонтом здания и техническими вопросами (что и входит в сферу его компетенции).
За пять месяцев руководства В. Я. Ястребов не сделал для театра ничего, кроме того что уменьшил на треть зарплаты всех работников театра (кроме своей, естественно) и создал себе среду обитания: поменял мебель в кабинете, установил видеомонитор, свозил жену в Петербург (на гастроли театра) и себя, любимого, во Францию (на деньги, выданные под театр).
О таких мелочах, как шины для личной машины, кофе, минералка и бесплатный обед в театральной столовой (за который все остальные платят наличными), и говорить не стоит. Ястребов считал, что все это почему-то должно быть оплачено театром. Видимо, за радость встречи с ним.
Чванство, хамство, ложь, патологическая жадность, лень – вот и все «достоинства» нового руководителя, о которых говорилось на собрании коллектива. Дикий, неслыханной формы конфликт лишь вынес на поверхность то, что, может быть, при другом стечении обстоятельств долго тлело бы внутри, но рано или поздно кончилось бы драматически.
