Но как назло, Сашок сегодня в ударе. Весь вечер на арене, что называется.
Он феерит к месту и не к месту.
Не дай бог, кому-то другому достанется немного внимания.
И во всем-то он эксперт, и все-то Краснов знает и умеет, ах, какой анекдот знает наш Сашенька! Я никому не рассказывала, но он их перед зеркалом репетирует.
Если б я не была на него так зла, мне было бы за него ужасно стыдно.
Но гаже всего становится, когда припивший Краснов начинает докапываться до меня. Тот мерзкий пенсионерский подход, когда тебе говорят комплимент, а ты помыться после него хочешь. И все с улыбочкой. А возразишь, и сразу тебе укажу на недостаток чувства юмора, и вообще ты все неправильно поняла.
Похоже, больше мне не будут предлагать руку и сердце.
Не сказать, что я расстраиваюсь по этому поводу.
Меня вообще пробирает омерзение при осознании, что с этим человеком я была вместе пять лет, три года из которых мы жили под одной крышей.
Сразу после полуночи, не выдержав Красновского бенефиса, я отчаливаю наверх. Друзья провожают меня грустными взглядами, но никто не лезет. Все бы предпочли, чтобы спать пошел Санек, но он вовсю барагозит.
Жаль, что толком не удается пообщаться с друзьями, но зато и эту тварину я видеть не буду.
Но мои надежды не оправдываются.
Стоит мне только завершить телефонные поздравления родителей, как дверь в комнату распахивается. Краем глазу вижу на пороге покачивающегося Краснова.
Этого еще не хватало!
– Проваливай, – убирая телефон в задний карман джинсов, бросаю ему, даже не глядя на него.
– Ну уж нет, – бычит он. – Ты мне сейчас за все ответишь!
– Это за что же? – искренне поражаюсь я.
– Ты меня идиотом перед всеми выставила! Ломаешься! Я к тебе с извинениями, а ты нос воротишь, да еще и при всех! И родаков на меня натравила!
– Иди ты! Ты серьезно думаешь, что я могу тебя простить? – изумительно!
– А че нет? Вкрайняк я тебя по-другому ща проучу, хотел после свадьбы всыпать уже, но так даже лучше. Я тебя ща так натяну, сама запросишься назад! Ты ж е*ливая сучка! Кончаешь, как не в себя! Не удивительно, что начальство тебя ценит.
Краснов все еще стоит в дверях, а я оглядываюсь в поисках чего-то, чем могу его вырубить, если и впрямь полезет.
– Тебе откуда знать, как я кончаю? Мне пять лет приходилось симулировать, чтоб твою нежную душу не травмировать! Всю дорогу догонялась вибратором, – открываю ему глаза на правду.
Я и в самом деле, жалея любимого ни разу не призналась, что он не так хорош, как о себе думает. Один раз вот попробовала не симулировать оргазм, так я думала, он мне мозоль там натрет, пришлось стонать.
– Врешь! – его глаза наливаются кровью.
Ага. По самому дорогому прошлась, по самцовости.
– А ты думаешь, чего я после каждого раза в душ бежала? – ухмыляюсь я.
Надо бы, смолчать, но во мне скопилось столько обиды, что я не выдерживаю:
– И шкура твоя после того, как тебя бросила, всем рассказывала, что в постели ты ноль. Без палочки. Если ты понимаешь, о чем я. А она, небось, билась в фальшивом оргазме и благодарила. Бу-га-га!
Все. Довела.
Краснов с ревом бросается на меня. Будь я потрезвее, могла бы и увернуться, но текила коварный напиток, и ловкости она мне убавляет.
5. Глава пятая
Я не успеваю отскочить, и эта туша валит меня на пол.
С воплями я отбрыкиваюсь, но руки Краснова все равно смыкаются у меня на горле.
Кровь шумит у меня в ушах, и я на адреналине собираю остатки сил и отталкиваю урода. Далеко не получается, но Краснов ударяется черепушкой об угол кровати. Пока он скулит, держась за рассеченный висок, я отползаю в сторону.
