– Двадцать три, – подтвердил Костель Арделеан, – хотя штук тринадцать-четырнадцать мы вполне можем исключить как детские.
– Думаете, мы действительно можем их исключить? – мрачно отозвался ГГ. – В последнее время столько случаев было, пусть и не здесь, но они могли прочитать об этом в интернете и загореться «а что, и мы так можем!». Подростки, которые держат в плену других подростков, выбивают из них пароли для банкоматов и вообще вытворяют черт знает что, лишь бы привлечь к себе внимание в Инстаграме[4].
– Пожалуй, далековато отсюда до банкоматов, не находишь? – отозвалась Силье.
Из дома вышли еще два криминалиста. Они несли какой-то тряпичный куль, на поверку оказавшийся свернутым матрасом, слишком маленьким для взрослого человека. Это что же, выходит, он на нем лежал? Эйра вдруг с особой ясностью осознала, что она жива: холод воздуха в легких, звук чужого дыхания рядом.
– Многие из тех, кого мы опросили, помнят семью, что жила здесь давным-давно, – сказала она, – но вот про нынешних хозяев, кажется, никто не знает.
– Кем бы они ни были, не слишком-то они переживают за свое имущество, – заметил Костель. – Дом уже давно стоит незапертым. Любой мог пройти мимо и оставить здесь после себя следы, не говоря уж о тех, кто жил здесь прежде. Их родственники. Товарищи по играм. Гости. – Он вздохнул. – Пожалуй, мы могли бы рассчитывать на следы крови, если бы они принадлежали кому-то еще, кроме жертвы.
Помимо той крови, что впиталась в матрас и одеяло, в которое завернулся мужчина, были также обнаружены ее следы на садовом инвентаре. Больше никаких свидетельств насилия, волочения или чего-то еще в этом роде. На мужчине были джинсы от дорогого шведского бренда, рубашка, туфли, тонкая куртка.
Вряд ли Ханс Рунне оделся так для прогулок в лесу.
Стая дроздов как по команде уселась ровным рядком на коньке крыши. Воздух наполнился птичьей трескотней и гвалтом. Эйра подумала про женщину-фотографа, которая первой забила тревогу, про воронов, что упоминались в рапорте. Эти птицы обычно кормятся той добычей, что осталась от хищников, поедают последние куски падали.
– Вопрос в том, с какого рода преступлением мы имеем дело, – сказал ГГ. – Похищение человека, само собой, но собирались ли они еще сюда вернуться?
Один из криминалистов захлопнул багажник. Заградительную ленту смотали в катушку. Больше не осталось никаких следов. Лишь догадки, поспешные выводы, которых они постараются избежать.
– Или же они оставили его здесь умирать?
Эйра в одиночестве возвращалась домой. Мимо промелькнуло поле, облюбованное лебедями-кликунами, а чуть подальше она заметила еще одну стаю. Кажется, гуси – сотни серо-коричневых птиц. Очевидно, здесь располагалось место сбора всевозможных перелетных птиц – перевалочный пункт между севером и югом. На обочине стоял мужчина с биноклем на штативе.
Эйра не стала хлопать дверцей, чтобы не спугнуть пернатых, и, оставив машину открытой, медленно приблизилась к незнакомцу.
– Канадские гуси, – произнес тот тихо, не отрываясь от бинокля. – Обычное дело, но среди них часто попадаются белощекие казарки. Гуси – птицы не капризные: если кто захочет полететь с чужой стаей, ему никто мешать не станет. Видите, вон там, за той группой? Это настоящая удача – увидеть короткоклювого гуменника, ведь он встречается куда реже.
Он дал ей посмотреть, но Эйра не заметила особой разницы между птицами.
