– А зачем нужны эти Христы и Мохаммеды, почему нельзя обойтись одним Богом? Зачем нужен его сын и этот отрок?
– Не отрок, а пророк! – засмеялся папа. – Верующие люди считают, что у высшей силы, у Бога, всегда есть наместник на земле, который их защищает и спасает. Его тоже все называют по-разному в зависимости от вероисповедания. Католики, например, так и называют – Спаситель или Искупитель. Имеется в виду, что сын Божий искупил грехи человеческие своей жизнью.
– А молятся они кому? – уточнила я. – Сыну или папе?
– И папе, и сыну, – улыбнулся папа, – чтобы наверняка все у них сбылось.
– А кто такой Сатана? – я вдруг вспомнила доктора-зуба с его цитатами из «Фауста» и Булгакова. – Ему кто-нибудь молится? И сын есть у него?
– Сатана – это то же самое, что дьявол или шайтан, – пояснил папа.
– То есть, это Советский Союз! – радостно догадалась я. – И наши старшие братья-шайтаны Америка с Англией!
– Причем тут Советский Союз? – обалдел папа.
– Ну, на улицах же кричат «шайтан-э- кучик-шоурави», «шайтан-э-бозорг-Амрико», и «шайтан-э-бозорг-Инглиси» («Большой шайтан Америка», «Большой шайтан Англия» и «Маленький шайтан Советский Союз» – цитаты из высказывания аятоллы Хомейни в период исламской революции – перс).
После этого мне пришлось минут пять ждать, пока папа отсмеется, вытрет слезы и посетует, что брался заниматься со мной английским, а не читать лекции по истории религии. Мол, он и сам в ней не силен, но если я вырасту с пониманием, что Сатана – это Дьявол, Дьявол – это Шайтан, а Шайтан – это Советский союз, то он даже не знает, как я вернусь в Москву.
Дело в том, что слово «кучик» переводится с фарси не только как «маленький», но и как «младший» – например, младший брат – «кучик-э-бародар». И я понимала уличные выкрики именно так: СССР – младшенький в семье шайтанов. Вот и вышло, что я не только записала Родину в шайтаны, но еще и назначила ее младшей при ее старших шайтанских братьях Америке и Англии.
После такого, конечно, шайтанского ликбеза мне было не избежать.
– В религии дьявол – это олицетворение зла, как бы он ни назывался, – пояснил папа. – Он нужен для того, чтобы противопоставить его добру, которое творит Бог. Набожные люди верят, что Бог справедлив, всегда творит добро и в итоге происки Дьявола всегда проваливаются, и добро побеждает зло, как в сказках.
– А булгаковский Воланд – это Дьявол? – уточнила я.
– Ну, может, не он сам, но его воплощение или посланник, – ответил папа. – Это художественный образ, который писатель создал для того, чтобы показать, что зло – понятие относительное. В жизни бывает не только черное и белое, но и много полутонов. Иногда то, что для одного зло, для другого оборачивается благом. Или даже для одного человека причиненное ему зло в итоге оказывается ему на пользу. Есть же русская поговорка: «Не было счастья, да несчастье помогло». Но, пожалуй, это еще слишком сложно для тебя.
– Поэтому Воланд говорит, что он «часть той силы, что вечно хочет зла и вечно причиняет благо»? – спросила я, тема и впрямь была мне интересна.
– О, да ты не просто смотрела в дефицитную книгу и видела фигу! – рассмеялся папа. – Ну да, но только не «причиняет благо», а совершает его. А вообще по большому счету в этом произведении Булгаков высмеивает ханжество и косность людей, которые прикрывают красивыми речами о всеобщем благе свои мелкие корыстные цели.
