Когда я не могла заснуть, Лешка принес мне в комнату новенький музыкальный центр. Я слушала радио всю ночь, думала, он его заберет утром. А он не забрал, сказал, что купит себе еще. Я не поверила, Лешка так мечтал о нем, а тут вдруг просто отдал мне. Центр остался, а брата нет.
* * *
Женя появился, когда я уже его не ждала.
– Твой ответ понимать, как нет? – сердито спросил он прямо с порога.
– В смысле? Какой ответ? – не понимая, переспросила я.
– Я слышал, ты тут с Колей!?
– Что с Колей?
– … танцуешь.
Я изумленно посмотрела на него.
– Танцуй дальше! – он развернулся и хотел уйти.
– Подожди! – я взяла его за руку. – Причем тут Коля?
– Тебе виднее!
– Бред какой-то! Ты чего?!
– Говорят, что ты с ним гуляешь!
Я засмеялась:
– Больше ничего не говорят? Это же ерунда!
Он смотрел на меня, прищурив глаза.
– Не встречаюсь я ни с каким Колей! Вас подло обманули!
– Правда? – все еще недоверчиво, но уже с улыбкой, переспросил он.
– Да, правда – правда. Кто тебе сказал такую глупость?
– Неважно. Проехали.
Женя засмеялся.
– Как твоя сессия?
– Отлично! Лучше всех!
Поднимаюсь чуть выше по лестнице, Женя идет за мной. Я прислоняюсь к зеленой стене, на которой черным маркером красуется надпись: «Таня + Олег=лубовь».
– Кто это писал? Любовь пишется через ю! – замечает Женька.
– Да, это Олег Петрухин!
– Парень твой?
– Да, нет! Ты что?! – смеюсь я.
– Так ты подумала? – вспоминает он.
– Да! – говорю я, стараясь не смотреть ему в глаза, разглядываю надписи на стене.
– Что да? – он поворачивает меня лицом к себе и прижимает к стене.
– Ну, да! Я согласна! – приходится смотреть ему в глаза.
– На что согласна? – нарочно издевается, видит, что я стесняюсь.
– Ну, быть твоей девушкой! – говорю я и опускаю глаза.
Он смеется, но как-то по-доброму. Подхватывает меня на руки и несет вниз.
– Гулять пойдем?
– Сейчас? – спрашиваю я.
– Не, мне надо вещи разобрать. Приходи через часок ко мне, предки всё равно в Москве. А там решим.
Я киваю в ответ. Он ставит меня на пол.
– Всё, тогда жду тебя. – Женька поднимается по лестнице.
Я вбегаю в квартиру, не зная куда деться. Переворачиваю весь шкаф вверх дном. В итоге надеваю топик и джинсы клеш. В это время как раз вернулась мода семидесятых: клешеные брюки, свитера и водолазки с фактурой «лапша», ботинки на платформе и прочее. Джинсы я выпросила у папы, для этого мне пришлось целый час решать математику.
Накрасилась маминой косметикой. Она разрешала мне краситься, а бабушка нет. Поэтому, когда я жила с бабушкой на даче, после дискотеки приходилось незаметно всё стирать листьями в лесу.
В тот раз я переборщила, и, в конце концов, все смыла. Я не любила краситься, чувствовала себя как-то неестественно, как кукла. Ни лишних движений, ни эмоций – приходится следить, чтоб не размазалось, не растеклось.
Через час я стояла около его квартиры, и у меня предательски тряслись руки. Он открыл мне дверь почти нагишом. Я покраснела и отвернулась. Это был шок. Я никогда не видела голых мужчин, разве что нарисованных в книжке. Но чтоб так…
– Я тут стираю! Ты заходи, не стесняйся! – весело сказал он.
В замешательстве я все также стояла, не двигаясь с места, стараясь не смотреть на него. Он это заметил.
– Да, ладно, не боись. Я оденусь сейчас!
Робко сделала пару шагов вовнутрь квартиры. Длинный коридор, в антресоли вбит турник, две комнаты по бокам – закрыты, в третий видно кусок дивана и паркет, кухня слева.
