– Хорошо, – сказала Ева. – Тогда давайте начнем. Маркус, подготовьте презентацию по текущему состоянию исследований темной материи. Изабелла, проанализируйте возможность адаптации существующей инфраструктуры “Сияния” для нового проекта. Алексей, проверьте мои слова, квантовая запутанность. Доктор Вейн, вам слово. Расскажите нам все о своей теории.
Элеонора кивнула.
– Спасибо, Ева. Я начну с основ…
После встречи Элеонора осталась в своем кабинете, глядя на Землю внизу. Она знала, что предложила безумную идею, но она не видела другого выхода. Проект “Сияние” был ее мечтой, делом всей ее жизни. Она не могла позволить ему умереть. И если для этого нужно было обратиться к темной материи, она была готова это сделать.
Она подошла к своему столу и включила голографический проектор. На столе появилась миниатюрная проекция ее внучки, играющей в саду. Элеонора улыбнулась, глядя на нее. Она хотела, чтобы ее внучка жила в мире, где возможно все. В мире, где границы между реальностью и мечтой размыты. И она готова была сделать все, чтобы этот мир стал реальностью.
Раздался тихий стук в дверь.
– Войдите, – сказала Элеонора.
В кабинет вошел Маркус. Он выглядел усталым и подавленным.
– Доктор Вейн, – сказал он, – я хотел поговорить с вами.
– Я слушаю, Маркус.
– Я не понимаю, почему вы так легко отказались от проекта “Сияние”. Мы потратили столько времени и сил на его разработку.
– Я не отказалась от проекта “Сияние”, Маркус. Я просто понимаю, что он не работает.
– Но мы могли бы его доработать! Найти решение!
– Мы пытались, Маркус. Мы перепробовали все, что могли. Но это не работает. И я не хочу тратить время и ресурсы на то, что заведомо обречено на провал.
– Но темная материя… Это же безумие!
– Возможно, – согласилась Элеонора. – Но иногда безумие – это единственный путь к успеху.
– Я не понимаю, как мы сможем ее использовать.
– Я объясню тебе, Маркус. Дай мне время.
– Я не знаю, доктор Вейн. Я сомневаюсь.
– Я знаю, Маркус. Но я прошу тебя, поверь мне. Дай мне шанс доказать, что моя идея может сработать.
Маркус посмотрел в глаза Элеоноре. Он увидел в них решимость и уверенность. Он не верил в ее идею, но он верил в нее. Он знал, что она гений. И если кто-то и мог создать голографические проекции в космосе с помощью темной материи, то это была она.
– Хорошо, доктор Вейн, – сказал он. – Я дам вам шанс. Я помогу вам.
Элеонора улыбнулась.
– Спасибо, Маркус. Я знала, что могу на тебя рассчитывать.
– Но я все еще сомневаюсь, – добавил Маркус.
– Я знаю, Маркус. Но я надеюсь, что со временем ты поверишь в мою идею.
– Я постараюсь, доктор Вейн. Я постараюсь.
Маркус вышел из кабинета, оставив Элеонору одну. Она снова посмотрела на Землю внизу. Она знала, что ей предстоит долгий и трудный путь. Но она была готова к этому. Она верила в свою идею. И она верила, что сможет создать голографические проекции в космосе с помощью темной материи.
В танце с невидимым
Неделя пролетела в вихре презентаций, дебатов и бесчисленных анализов данных. Элеонора, подпитываемая лишь крепким кофе и неугасающей верой, методично и терпеливо доказывала свою концепцию. Маркус, хоть и оставался скептиком, самоотверженно работал над сбором информации и созданием моделирования, призванного выявить потенциальные проблемы. Изабелла, ворча под нос о бесполезности затеи, тем не менее, тщательно изучала возможности адаптации существующего оборудования, находя лазейки и разрабатывая альтернативные схемы. Алексей, как всегда немногословный, копался в самых недрах квантовой теории, выискивая подтверждения и опровержения идеи Элеоноры, и время от времени выдавал короткие, но ценные замечания. Ева, оставаясь нейтральной, внимательно следила за всем процессом, взвешивая риски и перспективы.
