- Когда будут – поймешь.
- А где ребенок был в этот момент? – вспомнил, что о малыше он не сказал ни слово, а значит, его не было рядом в тот момент.
- Когда Оливия застукала его, она только вернулась из Киева. Я попросил оставить внука погостить. Сука, как чувствовал!
- Мне нужны все данные на Вас, на Вашу семью, на Оливию и семью Моретти. Я буду цепляться за каждую ниточку. И сейчас же поеду к следователю, который теперь ведет это дело. Но скажу сразу, будет очень сложно. Хотя бы потому что все произошло в Италии. Уж я не знаю, как вам удалось перевести сюда дочь, но вы настоящий отец. Вы боритесь за нее.
- Сделай все, что в твоих силах! Я в долгу не останусь, - перешел на ты, и мне показалось, что его глаза наполнились отчаянием. Кажется, я в жизни не встречал такого взгляда.
- Постараюсь сегодня встретиться с Оливией.
- Передай ей, что мы ее очень любим, - хриплым голосом произнес мужчина и, скривившись, схватился рукой за грудь в области сердца.
- Вам плохо? – спохватился я, решив, что стоит вызвать врача.
- Нет, подожди. Послушай… помоги ей… она ехала к этому ублюдку чтобы сообщить о беременности…
- Вы хотите сказать, что она…
- Да, она ждет малыша. Помоги вытащить дочь из этого дерьма. Приложи все усилия. И в случае победы… Я подарю тебе весь свой бизнес.
***
Слова Дамира до сих пор сидели в моей голове. Поверить не мог, что его дочь могла убить своего мужа. Хотя я помнил, какой он возомнивший из себя короля ублюдок, и в какой-то мере можно было себе это представить. Но вот то, что девчонка беременна и вынуждена находиться на скамье подсудимых, было ужасно. Я сам лично хотел услышать от нее все, что произошло в тот день и убедиться, что это была защитная реакция. Не хотелось бы, чтобы малыш родился в таких условиях. Пусть этот ребенок будет даже от козла, но он ребенок Оливии, это первый волнующий меня факт. Девушка может в действительности оказаться хорошей. И второе, в конце концов, это просто малыш. А дети не должны страдать по вине родителей.
Раздался шум, и тут же со скрипом открылась дверь в допросную комнату.
- Заходи.
Я не поворачивался, сидел ждал, когда Оливия присядет напротив меня и наконец-то заглянет в глаза. Узнает ли меня? Вспомнит того самого парковщика в Сицилии? Или давно забыла о той нелепой ситуации?
Она прошла возле меня и присела, не поднимая глаз. Конвоир снял с нее наручники, и девочка с облегчением потерла передавленные браслетами запястья. Ее лицо скрывали выпавшие из общей массы пряди волос.
Нас оставили одних, закрыв двери с той стороны.
Уже сейчас по внешнему виду можно было определить, что Оливия чувствует себя неважно. А искусанные губы говорили о том, что она очень нервничает. Из-за чего? Чувствует себя виноватой или волнуется за ребенка? А может, из-за того, что находится здесь, а не рядом со своим ребенком?
Я наблюдал, как она дунула на свои пряди и, медленно подняв голову, удивленно взглянула на меня.
- Парковщик?
- Узнала, - хмыкнул я, а она свободными руками убрала волосы с лица.
- Что Вы… что Вы здесь делаете? – она тут же покраснела и прикусила и так израненную губу.
- Пришел тебя спасать.
- Парковщик мне никак не поможет здесь. Да и машина мне больше не нужна.
- Не язви. Я адвокат!
- Быстро Вы, за пару месяцев переквалифицировались.
- Угу, быстро, - не стал рассказывать ей про тот дружеский спор, считая это на данный момент не уместным.
