– Хорошо, мам, съезжу. Да, сегодня же, – вздыхаю, чувствуя вину.
Я и правда, уже неделю не был у старого чёрта. Закрутился, устаю, работаю на износ. Он был бы счастлив – знаю. Но как-то негоже его обижать.
Может, он и впрямь всё понимает. И, может, рассказы о любимом детище помогут его вытащить, хотя прогнозы неутешительные. Врач сказал, что те, кто не выбрался в течение месяца, почти обречены. А чудеса случаются редко. И ещё неизвестно, каким он будет, если очнётся. Но нам плевать. Как-то спокойнее понимать, что он жив и дышит.
Я переодеваюсь здесь же – на работе. У меня тут целый арсенал костюмов, рубашек для офиса и одежды попроще для повседневности.
Я люблю чёрное – удивительный цвет. Универсальный. Чёрная водолазка, чёрные джинсы. Комфортно, удобно. Не то, что эти костюмные условности, коим я должен следовать. Какой дурак их только придумал.
Последними надеваю чёрное пальто и белый шарф. На улице холодает день ото дня. А мне переться через полгорода в клинику. Благо – на машине.
Он всё такой же. Не изменился почти. Разве что черты лица немного обострились. Для меня он спит – мой дед, Стоянов Николай Григорьевич. Я присаживаюсь рядом и, взяв его за руку, рассказываю обо всём подряд. О «Шансе», о мужиках, о проблемах.
Я жалуюсь ему. Каюсь в том, что не получается. Но не лукавлю: с каждым прожитым днём того, что не получается, становится меньше.
– Давай, выкарабкивайся, дед, – говорю я на прощанье. – Не знал, что однажды скажу это. Но я скучаю по тебе. Невыносимо. Мне не хватает тебя.
Я сжимаю его руку и ухожу.
К чёрту. Нужно напиться. Срочно. Иначе свихнусь.
3. 3. Артём и Рина
Артём
Мой «Ровер» заглох неподалёку от больницы. Как говорится, закономерное окончание неудачного дня.
– Дрянь! – от бессилия я ударил ногой по колесу. Хоть пар немного спустил. Лучше уж на бессловесном автомобиле, чем на ком-то другом. Невыносимо хотелось крови. Морду кому-нибудь расквасить, на драку нарваться. Впрочем, у меня всё впереди.
Я вызвал аварийку, заполнил документы и пошёл прочь. К чёрту. Злачных мест здесь предостаточно. И напиться я могу не отходя от кассы.
«Зажигалка» – интересно, там курят или зажигают? Но это была первая вывеска, что кинулась в глаза. Ночной клуб. Не элитный, средней руки. В наших клиентах не числился, из чего я предположил, что дела здесь так себе, ближе к минусу, чем к плюсу.
Я заприметил её издали. Не знаю, что остановило взгляд. Может, некое несоответствие – я всегда остро выхватываю подобные моменты. Обычная баба, ничего особенного, но что-то в ней… не знаю. Пальцами не пощупать, а энергетика, как говорит моя ма, идёт. Осязаемая, плотная, жгучая.
И это чудо в растоптанных туфлях маршировало прямо в «Зажигалку». Но не к центральному входу, а вглубь двора. Видимо, там есть дверь для прислуги или чёрт его знает кто у них работает. На официантку она не тянула, на стриптизёршу – тем более. Хотя не факт. Паричок нацепит, брови намалюет – и вперёд. А под мешковатым пальто вполне себе тело может скрываться.
А может, просто уборщица, – разозлился я на себя. Какое мне дело до неё, вот же прицепился. Притормозил у самого порога, где меня ждали великие дела и выпивка.
Я смело шагнул навстречу приключениям. И пасть клуба щёлкнула за мной тяжёлыми дверьми.
Мне здесь понравилось, хотя это было не совсем то место, где я бы хотел очутиться.
Бабское царство – суть этого клуба в двух словах. И название «Зажигалка» ему подходило идеально. Мужчины здесь тоже имелись, но, подозреваю, им, как и мне, нравилась атмосфера: много женщин – весёлых и возбуждённых мужским стриптизом, выпивкой и танцами; отличный интерьер (беру свои слова обратно от третьесортности этого заведения), и что-то такое полуинтимно-домашнее, уютное, как плед в холодную погоду.
